Подозревается в убийстве - [4]
Хотя Бек немного прибавил в весе, он и в пятьдесят один год сохранил фигуру, разве что чуть ссутулился. И одевался проще, чем прежде, однако не молодился. Сандалии, джинсы, водолазка, синий дралоновый пиджак. Не совсем обычный костюм для комиссара полиции.
Двое в патрульной машине явно не одобряли его вида. И они все еще продолжали взвешивать ситуацию, когда к зданию аэропорта подъехал «опель аскона» томатного цвета. Водитель вышел, обогнул машину и сказал:
— Рад.
— Бек.
— Обычно все скалят зубы, когда я говорю «Рад». Дурацкая фамилия для полицейского. Херрготт Рад. Я потому всегда и представляюсь вопросительным тоном. Рад? Сначала люди теряются.
Он засунул чемодан Мартина Бека в багажник.
— Да, опоздал я немного… Никто не знал, где сядет самолет. Думал — в Копенгагене, как обычно. И был уже в Лимхамне, когда мне сообщили, что он все-таки здесь сел. Виноват…
Он нерешительно щурился, словно проверяя, в каком настроении пребывает высокий гость.
Мартин Бек пожал плечами:
— Да ничего. Мне спешить некуда.
Рад глянул на патрульную машину, она стояла на том же месте с включенным мотором.
— Не мой участок, — ухмыльнулся он. — Эта телега из Мальмё. Поедем лучше, пока нас не сцапали.
Он явно любил посмеяться.
Мартин Бек сохранял серьезность. Во-первых, он не видел особого повода для смеха, во-вторых, присматривался к Раду. Мысленно составлял описание примет.
Кривоногий коротышка; обычно в полиции служат люди ростом повыше. Зеленые резиновые сапоги со шнуровкой, буроватый диагоналевый костюм, сдвинутая на затылок выцветшая охотничья шляпа — богатый фермер. Или хотя бы владелец лесной дачи. Лицо загорелое, обветренное, живые карие глаза окружены улыбчивыми морщинами. И тем не менее довольно типичный представитель определенной категории деревенских полицейских. Плохо согласующийся с новым стандартизованным типом, а потому постепенно исчезающий.
— Я здесь скоро двадцать пять лет. Но это для меня что-то новое. Отдел по расследованию убийств… Сотрудник из Стокгольма. Надо же. — Рад покачал головой.
— Ничего, все будет в порядке, — сказал Мартин Бек. — Или…
«Или же все полетит к чертям», — мысленно договорил он.
— Ну конечно, — подхватил Рад. — Для вас это привычное дело.
«Вы» говорит… По привычке, от неуверенности? Или подразумевает множественное число? Леннарт Кольберг, ближайший сотрудник Мартина Бека, выехал из Стокгольма на машине, его прибытие ожидалось завтра.
— Того и жди, газеты раззвонят, — продолжал Рад. — Я приметил сегодня в поселке несколько типов… Похожи на газетчиков. — Он покачал головой. Непривычно это для нас… Внимание такого рода.
— Пропал человек, — сказал Мартин Бек.
Чувствовалось, что Рад ездил здесь сотни раз и знает каждую извилину. Он вел машину ровно, почти не глядя на дорогу.
Впереди показались огни селения.
— Как говорится, приехали, — доложил Рад. — Это Андерслёв.
Рад затормозил, показал на низкое желтое кирпичное здание:
— Полицейский участок. Сейчас-то, конечно, заперто.
— Гостиница за углом. Но ресторан в это время уже не работает. Хочешь, заедем ко мне, есть пиво, бутерброды.
Мартин Бек не хотел есть. Путешествие на самолете отбило у него всякий аппетит.
Мартин Бек открыл глаза, и сна как не бывало. Несмотря на спартанскую обстановку, номер был уютный. Две кровати, окно на север. Кровати стояли параллельно, в метре друг от друга; на одной лежал его чемодан, на другой он сам, на полу — книга, в которой он прочел полстраницы и текст к двум иллюстрациям, прежде чем заснул. Роскошное издание из серии «Знаменитые лайнеры прошлого»: Французский четырехвинтовой турбоэлектроход «Нормандия».
Он поглядел на часы. Половина восьмого. С улицы доносились разные звуки — гул моторов, голоса.
Мартин Бек встал, подошел к окну, выглянул наружу. Погода была хорошая, солнце озаряло газон в садике.
Он живо привел себя в порядок, оделся и вышел на мощенную булыжником площадь. Минул винную лавку — она еще была закрыта, обогнул два угла и очутился перед зданием полицейского участка. Видно, добровольная пожарная дружина размещалась по соседству, потому что у входа в участок стояла красная машина с лестницей. Мартину Беку пришлось пробираться прямо под перекладинами. Парень в замасленном комбинезоне ковырялся в машине.
Дверь участка была заперта; на стекле — прикрепленный липкой лентой кусок картона и написанное шариковой ручкой объявление:
«Часы работы:
08:30–12:00
и 13:00–14:30.
По четвергам, кроме того, 18:00–19:00.
Суббота выходной».
О воскресенье ничего не сказано. Очевидно, в воскресенье ничего преступного не происходит. Может, на этот счет особый приказ действует!
Мартин Бек задумчиво смотрел на объявление. Человеку, приехавшему из Стокгольма, трудно было представить себе такие порядки.
— Херрготт сейчас будет, — сказал парень в комбинезоне. — Он повел собаку гулять десять минут назад.
Мартин Бек кивнул.
— Это вы и есть тот знаменитый сыщик?
Спрошено не без ехидства. Что ответить? Парень продолжал ковыряться в машине и, не поднимая головы, добавил:
— Ты не обижайся. Просто тут говорили, что в гостинице остановился знаменитый детектив. А я вижу — незнакомое лицо.
