Подозреваемый - [82]

Просматривая запись, я узнаю некоторые жесты и повадки взрослого Бобби. Он редко улыбался и смеялся. Избегал подолгу смотреть в глаза собеседнику.

Я спрашиваю его об отце. Сперва Бобби оживлен и открыт. Он хочет пойти к нему домой.

– Мы создаем одно изобретение. Оно поможет продуктам не вываливаться из сумки в багажнике.

Бобби рисует свой портрет, и я прошу его назвать части тела. Когда речь заходит о его «интимных частях», он начинает мямлить.

– Тебе нравиться принимать с папой ванну?

– Да.

– Что тебе нравится?

– Он меня щекочет.

– Где он тебя щекочет?

– Везде.

– Он прикасается к тебе так, что тебе это не нравится?

Бобби хмурит брови.

– Нет.

– Он трогает твои интимные части?

– Нет.

– А когда моет тебя?

– Наверное. – Он бормочет что-то еще, чего я не могу разобрать.

– А мама? Она трогает твои интимные части?

Бобби качает головой и просится домой. Он комкает листок бумаги и отказывается отвечать на дальнейшие вопросы. Он не выказывает ни расстройства, ни испуга. Это один из случаев «дистанцирования», частый у детей, подвергшихся сексуальному насилию, – они пытаются сжаться и стать менее заметными.

Беседа заканчивается, но ее результат в высшей степени сомнителен. Отмеченных особенностей поведения недостаточно для того, чтобы сделать вывод.

Возвращаясь к папкам, я собираю по частям то, что случилось дальше. Мел посоветовала занести имя Бобби в официальный список детей района, входящих в группу риска. Она настаивала на том, чтобы передать ребенка под временную опеку, – и именно тогда вытащила судью из постели в два часа ночи.

Полиция арестовала Ленни Моргана. Был произведен обыск в его доме, а также в шкафчике депо и соседнем гараже, который он снимал под мастерскую. Он беспрерывно заявлял о своей невиновности. Описывал себя как любящего отца, который никогда не делал ничего плохого и у которого никогда не было проблем с полицией. Он утверждал, что ничего не знал о повреждениях Бобби, но признался, что «задал ему взбучку», когда тот разобрал и сломал хороший будильник.

Ничего этого я не знал. Мое участие ограничилось единственной беседой. Это было дело Эрскина.

Пятнадцатого августа состоялось заседание по делу о защите прав ребенка. Председательствовал Лукас Даттон, в слушании участвовали дежурный социальный работник, психолог-консультант Руперт Эрскин, врач Бобби, директор его школы и сержант Хелена Бронте.

Я помню Лукаса Даттона. На первом же заседании, в котором я участвовал, он накинулся на меня, когда я внес предложение, не совпадавшее с его позицией. Решения директоров не принято оспаривать – во всяком случае, не пристало делать это молодым психологам, у которых еще не высохла краска на дипломах.

У полиции не было достаточных улик, чтобы привлечь Ленни Моргана к суду, но расследование продолжалось. Исходя из результатов медицинского освидетельствования и показаний Бриджет Морган, на заседании было решено забрать Бобби из дома и найти для него приемную семью, если отец добровольно не согласится держаться подальше. Будут организованы ежедневные встречи, но отца и сына запрещается оставлять наедине друг с другом.

Бобби провел пять дней в приемной семье, пока Ленни не согласился оставить дом и жить отдельно вплоть до окончания расследования.

Вторая папка открывается страницей с описанием содержащихся в ней материалов. Я просматриваю список и затем продолжаю чтение. Три месяца семью Морганов преследовали социальные работники и психологи, пытавшиеся установить, как там обстоят дела. За поведением Бобби пристально наблюдали, особенно во время его встреч с отцом. Одновременно Эрскин разговаривал один на один с Бриджет, Ленни и Бобби, ведя подробные записи этих бесед. Он также поговорил с бабушкой мальчика по материнской линии, Полиной Ахерн, и с младшей сестрой Бриджет.

Казалось, обе подтверждали подозрения Бриджет насчет Ленни. В частности, Полина Ахерн утверждала, что стала свидетельницей его неприемлемого поведения: когда отец и сын боролись перед сном, она заметила руку Ленни под пижамой Бобби.

Сравнивая ее показания с показаниями Бриджет, я обратил внимание на то, как много в них похожих фраз и формулировок. Если бы я вел дело, это меня насторожило бы. Кровь – не водица, особенно в деле об опеке над ребенком.

Первая жена Ленни Моргана погибла в автомобильной аварии. Сын от первого брака, Дэвид Морган, уехал из дома в восемнадцать лет, не вызвав к себе никакого интереса у социальной службы.

Было предпринято несколько попыток найти Дэвида. Специалисты по правам ребенка разыскали его учителей и тренера по плаванию, которые в свое время не увидели в его поведении никаких причин для беспокойства. В пятнадцать лет Дэвид оставил школу и пошел учеником в местную строительную фирму. Потом он исчез, и последним известным его адресом был отель в Южной Австралии.

В деле есть выводы Эрскина, но в нем отсутствуют заметки, которые он делал во время сеансов. Он описывает Бобби как «нервного, беспокойного и эмоционально ранимого ребенка», в поведении которого налицо «симптомы посттравматического стресса».

«В ответ на вопросы о сексуальных домогательствах Бобби становится все более взволнованным и замкнутым,