Подонки - [38]

– Веди к машине! – приказал я, подтолкнув пленника в спину стволом автомата. Когда джип запетлял по ухабистым проселкам и лесным просекам, я продолжал допрос сатаниста, невольно морщась от отвращения. Его одежда издавала резкий запах мочи и пота. Он рассказывал охотно, хотя и заикаясь от страха.

Вот что я услышал.

Народу в секте, за вычетом убитых только что семерых человек, осталось считаные единицы. Только «старшие братья». Остальные подались в бега. Поэтому «празднество» вряд ли могло состояться. «Предателей» оставшиеся верными дьяволу чертопоклонники изловили и зверски убили. Тут я мысленно расхохотался: «Друг друга бьете, сволочи, – это хорошо! Активнее, ребята, облегчайте мою работу».

Один сегодня будет принесен в жертву. Напоследок я лениво поинтересовался, каким образом меня на сей раз обнаружили. Небось Учитель своими магическими гляделками подсмотрел? Однако все оказалось гораздо проще. В замеченной на дороге «восьмерке» сидела сатанистка, сразу признавшая в одиноком прохожем зловещего «палача», словесный портрет которого был известен всей секте. Спрятав машину за поворотом, шалава прокралась по моим следам и узнала, где я расположился на отдых. Напасть в одиночку даже на спящего она не решилась и вместо этого опрометью ринулась в Глубокие Озера докладывать Борису Федоровичу. Тот собрал всех оставшихся в наличии чертопоклонников, за исключением старших братьев, с которыми собирался творить молитву, и, дав соответствующие инструкции, послал «на дело». Действовать решили, как обычно, ночью.

Сам колдун, очевидно, не очень-то верящий в успех задуманного предприятия, отказался принять участие в карательной экспедиции и с наступлением темноты направился к капищу ублажать идола, на которого возлагал большие надежды.

Когда просека закончилась, я заглушил мотор. Прихватив свой арсенал, я выкинул Вадима из машины, выбрался наружу сам и огляделся. Со всех сторон нас окружал глухой темный лес. Молчаливые деревья, казалось, таили угрозу. Ни крика ночной птицы, ни дуновения ветерка. Мертвая тишина!

– Куда ты завез меня, скотина! – прорычал я, извлекая из кармана финку с намерением перерезать глотку чертопоклоннику, решившему, похоже, поиграть в Ивана Сусанина.

– Вот, вот тропинка! – простонал он, завороженный холодным блеском лезвия ножа.

Внимательно приглядевшись, я действительно разглядел в указанном направлении узкую тропу, скрывающуюся в густых зарослях и почти незаметную в слабом лунном свете.

– Ладно, живи пока, – смилостивился я. – Далеко до капища?

– П-полтора километра!

– Веди! Но не вздумай хитрить, убью!

Сняв «узи» с предохранителя, засунув в каждый карман по пистолету и закинув на спину рюкзак с гранатами, я двинулся вслед за своим трясущимся проводником, который вроде опять обоссался. Внезапно зловеще заухала сова. Сатанист пошатнулся.

– Смерть кличет! – подавленно пробормотал он.

– Заткнись, козел! – яростно прошипел я, отвесив Вадиму мощного пинка. – Твоя смерть – я! Но будешь паинькой – поживешь еще! Вперед, падаль! Шевели ногами!

– Слушаюсь, Палач! – покорно прошептал он и больше за всю дорогу не издал ни звука.

Однако предчувствия дьяволопоклонника оправдались. Жить ему действительно оставалось самую малость. Постепенно деревья начали редеть. Вдали показались красноватые блики огня и донеслись отголоски заунывного пения. Скатав из носового платка кляп, я на всякий случай заткнул пленнику рот и, прячась за деревьями, приблизился к капищу. Вадим с помутившимися от ужаса глазами следовал за мной походкой зомби. Последние пятьдесят метров мы преодолели ползком и залегли в кустах. Сатанист трясся, будто эпилептик. Пришлось успокоить его легким ударом в основание черепа. Затем, осторожно раздвинув ветви, я выглянул. Взору моему представилась следующая картина. На помосте перед отвратительным идолом с козлиной головой распласталась голая мужская фигура, тот самый дезертир, о котором рассказывал Вадим. Он извивался, тщетно пытаясь высвободиться, но этим лишь прибавлял себе страданий, поскольку руки и ноги были крепко прибиты гвоздями к доскам дьявольского алтаря.

Около помоста расположились полукругом шесть фигур в красных балахонах. Один держал в руках человеческий череп. Главари секты монотонно пели какой-то псалом. Слов я разобрать не мог – лишь отдельные обрывки фраз: «Ариель, услышь нас… Астарот, ты отец наш… Баал – Зебуб, поклоняемся тебе»…[28] Множество факелов, освещавших поляну, при упоминании этих имен ярко вспыхивали. На земле кривлялись причудливые тени, отдаленно напоминающие фигурки животных: крокодила, бегемота, козла и т. д. Так продолжалось минут десять. Внезапно сатанисты издали дикий, нечленораздельный вопль. Факелы вспыхнули особенно ярко, над капищем завыл ветер. Тело моего спутника выгнулось дугой и застыло в неестественно скрюченном положении. Приглядевшись, я понял, что он мертв. Лицо исказила жуткая гримаса. Глаза в буквальном смысле слова выкатились на лоб. Мне сделалось немного не по себе. До сих пор не пойму причину его смерти: то ли обычный страх, то ли из-за дьявольских заклинаний сработал заложенный в мозгу код, то ли еще что. Еще месяц назад при виде подобного зрелища у меня бы волосы встали дыбом, но за последнее время я повидал вещи куда более страшные, да и жалости покойный чертопоклонник не заслуживал.