Подонки - [18]

Франк упал на сухую траву. Ал торопливо проверял содержимое банок. Большая часть оказалась пуста, в одной он с радостью обнаружил спички, в другой — фасоль и в третьей немного кофе в зернах. Кроме того, рядом с неуклюжей печкой, сложенной из здоровенных камней, лежал мешок ржаной муки.

— Мы разбогатели, — подытожил он… — Сейчас пожрать сварганю.

Он взял самую большую пустую жестянку и пошел за водой.

— Крепкий кофе и мучная болтушка — чем не праздничный ужин!

На обратном пути он прихватил немного дров.

— Как ты думаешь, — спросил Франк, — что это за дыра?

— Надо думать, раньше здесь жили рыбаки. Потом, наверное, они бросили этот остров. А теперь наезжают время от времени дачники поиграть в Робинзонов. От них и остались продукты…

— Мы и не могли желать лучшего, — вздохнул Франк.

— Да, — согласился Ал. — Не могли.

12

Ночь выдалась тяжелой, у Франка поднялась температура. Он бредил, и Ал несколько раз вставал, чтобы принести воды. Ал пожалел, что не захватил аптечку. Блондинка отдала бы ее с такой же легкостью, как и костюмы.

Стоны раненого смешивались с нескончаемым гулом близкого моря. Они словно находились на неподвижном корабле среди бушующей бури. Световой луч далекого маяка раз за разом падал на остров с омерзительной регулярностью.

Ал заснул только под утро, и вскоре его вновь разбудил вопль Франка:

— Ал! Ал!

Он вскочил с быстротой, отличающей преследуемых людей.

— Что?

— У меня опять началось, я ничего не вижу… Теперь я окончательно ослеп!

— Не говори глупости…

— Это не глупости! Я же ничего не вижу!

Ал осмотрел рану. Она гноилась и выглядела скверно. Превозмогая отвращение, он раздвинул края. Пуля проникла глубже, чем он предполагал. По-видимому, она затронула глазной нерв…

— Сейчас промою. Тут немного гноя. Придется оставить повязку на глазах, Франк. Наверное, задет глазной нерв или еще что-нибудь… Думаю, в темноте станет полегче.

Франк не ответил.

Он стойко выдержал примитивную обработку, проведенную его товарищем. Ал плеснул на рану немного виски и положил сверху обрывок пиджачной подкладки.

— Ну вот, — сказал он, — теперь полежи спокойно, у тебя небольшой жар, это пройдет…

— Небольшой, — вздохнул Франк… — Да на моем лбу яйцо сейчас испечь можно.

Он улегся на водоросли. В хижине пахло йодом. Ал растерянно огляделся. Как все стало погано! Чудная свобода!

Он вышел.

— Эй! — заорал Франк.

— Чего тебе?

— Ты куда?

— Поищу что-нибудь съедобное…

— Где это?

— Ты забыл про дары моря.

— Я не голоден!

— Эгоист хренов! — проворчал Ал… — Тебе плохо и ты думаешь, что весь мир рушится. Но представь себе — я хочу есть… И даже очень! Одной воды мне мало…

Он взял старое парусиновое ведро, найденное в хижине.

— Давай дрыхни, это здорово помогает… Когда тело болеет, не надо мешать ему выпутываться из беды… Оно само себя вылечит.

Ал пошел к морю.

Одиночество, показавшееся ему накануне благотворным, сейчас действовало угнетающе. У него появилось дурацкое предчувствие, что над ним нависла опасность, посерьезней полиции.

Он добрался до камней, собираясь наловить крабов. До этого ему не приходилось заниматься ничем подобным. Все, что он знал о такой ловле, было вычитано им из книг… Этого было явно недостаточно.

Но голод делает человека изобретательным, а он страшно проголодался.

Ал подошел к берегу. Кругом летали морские птицы, отчаянно и противно крича.

Сначала он принялся приподнимать камни. Но у крабов оказались свои хитрости. Они либо быстренько зарывались в песок, либо следовали за перевертываемым камнем.

Вскоре Ал изрезал себе все пальцы, но не сразу понял почему.

Оказалось, каждый камень покрывала оболочка из мельчайших ракушек с чрезвычайно острыми краями. А в воде порезы не чувствовались.

Море полно неожиданностей и коварства. Придя к такой мысли, он стал более осторожен и вскоре обнаружил крабов.

Здесь они кишмя кишели. Ведро быстро наполнилось.

Окрыленный успехом, он вернулся в хижину. Франк дремал.

Ал поставил воду на примитивный очаг, а когда она закипела, бросил в нее крабов.

— Удачно порыбачил? — спросил Франк.

— Отлично, пальчики оближешь, обещаю…

— Говорю же тебе — я не хочу есть.

— А ты через «не хочу», если, конечно, не предпочитаешь умереть от истощения… Неважная смерть. Жизнь уходит, как вода из корзины…

Он заставил Франка съесть несколько приготовленных им крабов. Блюдо получилось чудесным.

— Надо жить здесь, чтобы прочувствовать эту вкусноту, — пошутил Ал.

День прошел незаметно. Ал организовывал их жизнь на островке так, будто собирался остаться здесь надолго.

При внимательном осмотре в домике нашлось немало полезных вещей.

Так, в куче старого хлама он обнаружил бидон отработанного масла, видимо, попавший сюда с какой-то моторки.

Эта находка его чрезвычайно обрадовала, так как решала проблему освещения, по крайней мере, на ближайшее время.

Из пустой банки из-под сардин и куска хлопчатобумажной ткани, скрученной в фитиль, он соорудил масляную лампу.

А на пляже, на камнях под водорослями им были найдены морские блюдечки. Он их отдирал с помощью старого ножа и, когда их набралось достаточно, вернулся, чтобы испечь.

— Мы что, вечно будем здесь жрать ракушки и крабов? — спросил Франк.