Подобно огромному неподвижному камню - [7]

Первые два или три раза, когда происходило это спонтанное говорение, я ощущал некоторое беспокойство, не понимая, что случилось с моим умом. Через некоторое время меня охватило сомнение, и тогда 3 января, во второй половине дня, я попытался подавить в себе этот монолог, но это лишь привело к огромному замешательству. Но при всем при этом ощущение ПРИСУТСТВИЯ по-прежнему сохранялось. Отчаяние также не покидало меня, он было ужасным, и мне снова пришлось отправиться на прогулку в лес!

Во время прогулки мне стало ясно, что я должен позволить этим словам изливаться. Я понял, что это говорил не расщепленный ум, не я, это целостный ум говорил Сам с Собой. После того, как я расслабился, с моих уст начало изливаться Учение. Это сотояние было подобно предыдущим состояниям богопомешательства, через которые я проходил. Но в этот раз ТО говорило не в терминах ЛЮБВИ, а скорее, огненными словами Джнаны.

Я чувствовал, и по-прежнему продолжаю чувствовать, что то, что было произнесено тогда, было истинным и настоящим. Кроме того, никакого выбора у меня тогда не было, я не мог помешать этому происходить, не зависимо от того, кто или что совершал это говорение.

К концу прогулки я ощутил потребность позвонить Фрэнку. Этот семидесятиминутный разговор обошелся мне в семьдесят долларов. Бедная моя мать, я разорю ее! Но какое же это было наслаждение — говорить с Фрэнком. Я впервые ощутил способность побеседовать с кем-либо о своем духовном поиске, о периодах богопомешательства, томления, экстаза и отчаяния, о встрече с Вами и о том, что поиск подошел к своему завершению. И хотя поиск закончился, я по-прежнему переживал психические подъемы и спады, которые продолжались вплоть до момента пробуждения 1 января. Я знал, что Фрэнк понимает, о чем я говорю. Как мне повезло, что у меня есть такой друг! Он заботлив и терпелив со мной, нежный и великодушный. Фрэнк мне дорог почти как Вы, Гуруджи. Для меня почти нет различия между вами. Но, конечно же, Вы моя первая и единственная любовь, Гуруджи, и таковым Вы останетесь навсегда. Говорят, что даже на уровне мирских отношений никакая другая любовь не может превзойти первую.

* * *

Тун, 14.1.1994 г.

Дорогой Гуруджи! Лишь после телефонной беседы с Фрэнком и длительной полночной прогулки я осознал, что 1 января произошло нечто совершенно определенное.

С того самого дня во мне постоянно сохраняется осознание этой ЛЮБВИ и этого ПРИСУТСТВИЯ. А также абсолютная убежденность в том, что все воспринимаемые вещи есть не что иное, как сновидение, и что воистину нет ничего, кроме ТОГО, ничего, кроме АБСОЛЮТА, ничего, кроме БОГА. Все, что есть — это Сознание.

Нет больше никаких волнений, связанных с планированием, концептуальных размышлений или фантазирования, нет ни сомнений, ни страхов. Ум прекратил оценивать и отвергать, гоняться за приятными вещами и избегать неприятных. Присутствует либо чистое молчаливое осознание, либо целостный ум, беседующий сам с собой.

Ощущается предельная уверенность в том, что больше никого нет. И вместе со всем этим исчезли все страхи и жадность, оказавшись искорененными полностью и навсегда.

Гуруджи, все это произошло только благодаря Вам! Как я могу выразить ту ЛЮБОВЬ и нежность, которые я испытываю к Вам?! Марка больше нет, нет ничего, кроме любви и красоты, а Марк — это не более чем марионетка в этом сновидении-жизни. А само это сновидение-жизнь, со всеми его красотами и уродствами, со всей его любовью и ненавистью, есть не что иное, как ТО, не что иное, как ВЫ, не что иное, как Я.

О Гуруджи, Марк никогда и думать не мог об этом. Все это является настолько легким и спонтанным, таким свежим, интимным и первозданным. Полное ощущение того, что ты попал домой. Присутствует чувство нежности и заботы по отношению ко всему сущему, и в то же время ощущается полная безмятежность и легкость, а также единство со всем и со всеми — наряду с полной отчужденностью от всего. Никакого грома с молниями, никаких цветовых вспышек и видений, никакого экстаза, слез или эйфории, никаких экстрасенсорных трансцедентальных способностей. Ничего, кроме двух вещей: предельной убежденности в том, что все, что есть — это Сознание, а также в том, что никого нет. И вместе с тем постоянно присутствует ЛЮБОВЬ, с ее беспредельной красотой.

О, Гуруджи, что я могу сказать?

С момента переживания, имевшего место в мае 1977 года, я довольно часто ощущал переполнявшее меня чувство любви и красоты, состояние блаженства. Но как же я страдал, когда это проходило. Были периоды интенсивной Бхакти, богопомешательства, которое смывало все остальные ощущения, не оставляя почти никаких воспоминаний. Но в конце концов эти состояния практически исчезли, и та любовь, которой я так жаждал, приходила все реже. Затем, в июне 1988 года я встретил Вас, Гуруджи.

Когда я вернулся в Швейцарию после знакомства с Вами, эти состояния любви и покоя вернулись ко мне, и иногда они были очень интенсивными. Но все же, когда они проходили, меня начинали охватывать сомнения, возникали вопросы насчет того, не было ли это все иллюзией и самообманом. И так оно действительно и было! Но лишь в том смысле, что вообще все является иллюзией. В то время я не понимал в полной мере, что все состояния являются иллюзией (в том числе просветление), то есть, если их рассматривать с точки зрения Абсолюта.