Подняться по фарватеру - [14]

Обратно они летели с первой промежуточной посадкой в Звенигороде, где переночевали и дозаправили баки заранее подготовленной горючкой. Вылетели незадолго до рассвета, поэтому до аэродрома подскока, как обозвал его император, уже на территории бывшей Баритии должны были добраться еще засветло.

Герцог-консорт последний день в Равеншире разрывался между детьми и Сашкой, который ускоренно вдалбливал в нового пилота авиационные науки, поэтому результата переговоров Кирилла с ее Святейшеством не знал. Во время перелета к Звенигороду свободно поговорить не дал епископ, направленный Караменой-четвертой увещевать азорского императора прекратить эту дурную войну. Поэтому-то сейчас Сергей и пытался вытянуть из императора подробности аудиенции.

— А в чем странность-то? — переспросил герцог-консорт.

— То чуть ли не орала на меня, то полностью соглашалась со всеми предложениями по усмирению Антонио-третьего, угощая притом великолепным монастырским вином, — Кирилл еще раз покосился на посапывающего священника и сказал: — А баба, надо признать, действительно красивая — высокая, статная и не скажешь, что больше трех десятков детей родила, — император задумался о чем-то, а потом улыбнулся: — Я на обратном пути у парадной лестницы, с Великим магистром Ордена иезуитов лоб в лоб столкнулся.

— Ну и? — поторопил Сергей командира. Об истории с вызовом тогда еще Правящего герцога на "Суд божий" в качестве обвиняемого он слышал. Причем — в виде анекдота.

— Пришлось задержаться еще на пару часиков. Мило побеседовали. Широкой души человек, сработаемся. Главное — не на словах, а на деле верует и предан делу Создателей. Кстати, — Кирилл в очередной раз бросил взгляд на епископа, — проговорился мимоходом, что светящаяся икона в кабинете Баритского короля передана была злыдню рыцарем ордена еще четверть века назад. Якобы — подарок от ее Святейшества в честь коронации. Тот рыцарь лично выбрал место и водрузил ее на стену кабинета.

— Мимоходом, говоришь? — задумался герцог-консорт. Что ни говори, а в политике и дипломатии он разбирался. Не раз приходилось выполнять отдельные тонкие поручения Санториана Ламбодского в других странах. — Мимоходом такое Великие магистры не говорят. Да и встретился ты с ним явно не случайно — охрана всего комплекса зданий Священного Синода на иезуитах. Значит, ждал он тебя, и не просто так вы у той лестницы встретились, — и после паузы добавил: — Тебе, командир, почти открытым текстом сказали, что будут играть на твоей стороне, но шаг влево, шаг вправо… — предложение Сергей не закончил.

— Руки коротки, — отмахнулся Кирилл.

Герцог-консорт вдруг вскинулся: — А кто же тогда настоящий отец нашей императрицы?

— Вот и я о том же, — хмыкнул монарх, — а до теста по ДНК нам еще десяток лет как минимум.

Дальше летели молча — каждый думал о своем.

Под крылом расстилались уже во всю зеленеющие просторы южной Азории, освещаемые ярким светом высоко поднявшегося Инти.

"А у нас в Райской долине еще зима" — грустно подумал Кирилл.

К полудню погода начала портиться — небосвод затянула сплошная пелена серых туч. Появилась болтанка, но, что хуже всего, резко упала температура. На тех трех тысячах метров высоты, что они летели — до двенадцати градусов ниже нуля. Такая температура при высокой влажности довольно опасна для полета — весьма велика вероятность обледенения. Теперь Сергей — сейчас была его очередь пилотировать — вынужден был постоянно парировать попытки машины уйти с курса и эшелона. Командир следил, но не вмешивался — пока второй пилот делал все правильно. Потом они влетели в грозу — молнии вспыхивали со всех сторон, раскаты грома слились в непрерывный гул, а капли воды, касаясь переохлажденного самолета, мгновенно замерзали, добавляя вес и ухудшая аэродинамику плоскостей, что привело к снижению подъемной силы.

Епископ проснулся — болтало-то немилосердно — натянул гарнитуру и бодренько поинтересовался, все ли в порядке и долго ли им еще до посадки. Император коротко обрисовал ситуацию, на что священник спокойно ответил:

— С Божьей помощью долетим.

"Оптимист, однако" — хмыкнул про себя Кирилл, переводя двигатели на взлетный режим — отяжелевшая машина начала терять высоту. Конечно, у земли теплее, лед растает, но расход топлива за это время…

Через час стало ясно, что если и долетят до аэродрома подскока, то на последних каплях горючего. Впрочем, грозовой фронт они все-таки миновали. Казалось, продирались через него несколько часов, но таймер, запущенный императором в файл-сервере, зафиксировал ровно сорок восемь минут. Потом в тучах появились просветы, а затем небосвод полностью очистился от облачности — видимость, как говорят летчики, миллион на миллион. Над Конолтауном — древней столицей Азорской империи и отличным контрольным ориентиром для маршрута — они пролетали уже вновь на трех тысячах метров высоты, и, судя по показаниям топливомеров, горючки им должно было хватить. Дурная с ее топкими берегами показалась еще через полтора часа.

— Дотянули, — не сказал, а выдохнул Сергей.

— Создатели с нами! — уверенно подтвердил епископ.

Император ничего говорить не стал, но убрал РУДы на третий крейсерский — стрелки топливомеров основных баков уже лежали на нулях — и перевел машину на снижение. Даже если прямо сейчас "обрежет" движки — расходный бак имел объем всего четырнадцать килограммов** — они все-таки успеют пройти над рекой и может быть сядут не на болотистый берег, куда придется плюхаться на брюхо, а на подготовленную полосу, штатно выпустив шасси.