Подняться на башню - [7]

— Да что с него возьмешь: дурачок — он и есть дурачок. Никакого соображения.

— И все малышне отдает! Ни грошика себе не попросит.

— Жалко его, — тоскливо вздыхал кто-то, — святой ведь человек.

— У меня с вчера пирожок остался сладкий, надо бы ему отдать. Пусть порадуется убогонький…

Была у Пуквицы единственная ценная вещь, вещь, которой он дорожил больше всего на свете. Когда-то давно, еще подростком, Демьян нашел в лесу маленький ножичек, сиявший в солнечном свете как золотой. Рукоятку ножа украшали зеленые и красные камушки, складывавшиеся в стилизованное изображение розы. Никогда и никому Пуквица не позволял даже дотронуться до своего сокровища.

— Мое! Не дам! — кричал он, прижимая к груди ножик.

— Да погоди ты, — пытался увещевать его деревенский староста Нимарка. — Вдруг он золотой? Надо проверить! Похоже на работу подгорных мастеров. Продал бы, денежек получил кучу, да и зажил бы по-человечески, в достатке. Нанял бы кого, чтобы готовили да комнаты прибирали, а может, и женился.

Демьян звучно почесал щеку. В его круглых, как пуговицы, глазах мелькнуло подобие интереса.

— А чего бы не жениться? — поспешил развить успех староста. — Ты парень добрый, славный, комарика не обидишь. Жену станешь уважать и бояться. Был бы побогаче — за тебя бы любая девка пошла.

Собравшиеся вокруг односельчане шумно поддержали Нимарку:

— Не боись, Демьянушка! Голова наш дело говорит!

— Такую тебе невесту сыщем — все позавидуют! Староста подошел к дурачку поближе и отечески похлопал его по плечу:

— Ну? Дашь посмотреть?

Пуквица попятился, закрывай голову руками, обежал взглядом добродушно улыбавшихся соседей и отчаянно заголосил:

— Не трогай! Уходи!

— Глупый! Никто у тебя твой ножик не украдет. Мы же тебе добра желаем.

— Не надо! Мое! Не надо! — Дурачок в голос заплакал, и ему тут же принялась вторить игравшая у ног взрослых малышня.

На лоснящемся лице Нимарки отразилось смятение. Сжавшись под негодующими взглядами мамаш, он поспешно произнес:

— Ладно, я так думаю — пусть себе тешится. Грешно ведь против болезного идти.

С тех пор Пуквица ни на миг не расставался со своей находкой. Он соскребал золотым ножиком кору с поленьев, выстругивал им носы кукол и ковырялся в земле в поисках морковки или корней сельдерея. Даже во сне Демьян стискивал в кулаке блестящую холодную рукоятку.

Большой колодец располагался в самом центре деревни, неподалеку от только что выстроенной школы, и был славен чистой водой. Вокруг колодца стояло несколько широких низких лавок, на одну из которых и уселся Пуквица. Он огляделся, довольно потряс головой и углубился в выстругивание сосновой шкатулки.

Тем временем деревенька, носившая романтическое название Васильковая, постепенно просыпалась. Замелькали в огородах цветастые платки крестьянок, кто-то шумно ругался, скрипели калитки, деловито лаяли собаки. Около семи часов утра по направлению к зданию школы промаршировала бригада резчиков по дереву. Пуквица приводил их взглядом и тяжело вздохнул. В последнее время он частенько подкрадывался к школе и исподтишка наблюдал за работой мастеров. Его завораживали быстрые, отточенные движения, превращавшие гладкую светлую поверхность дверей и оконных наличников в настоящее кружево из цветов и растений. Сам того не сознавая, Демьян стремился перенять опыт резчиков, его руки плясали в воздухе, механически повторяя их приемы и жесты. В такие минуты простодушное некрасивое лицо дурачка светилось от счастья.

В то самое время, когда Пуквица восторженно следил за украшением лестничной арки, к дому старосты подъехала богато убранная карста в сопровождении нескольких всадников. В карете, среди вороха бархатных подушек, восседал Акина, герцог Убарский, сеньор и повелитель округи. Уже который день его мучил радикулит, потому строгое морщинистое лицо вельможи сохраняло выражение крайнего отвращения и недовольства происходящим. Не успела карета остановиться, как из дома выскочил встревоженный староста Нимарка и изогнулся в поклоне.

— Господин герцог, — бормотал он, склоняясь все ниже и ниже. — Такая честь для нас…

— Как продвигается строительство? — отрывисто буркнул герцог вместо приветствия. Двое дюжих лакеев помогли ему выбраться из кареты.

— Почти все готово, светлейший господин. Остались только отдельные работы. — Староста нервно мял в руках сорванную с лысой головы шапочку. — Не больше недели, если не пойдут дожди.

— Еще целая неделя? Копаетесь, Нимарка. Не для того я пожертвовал на возведение школы такие безумные деньги, чтобы вы тут прохлаждались в свое удовольствие. Право, мухи после зимней спячки и то быстрее шевелятся.

Нимарка виновато опустил голову, не решаясь возразить герцогу. Властитель Убара слыл человеком опасным и безжалостным. Ходили смутные слухи о том, что он увлекается запрещенным колдовством и давно уже продал душу темным силам, получив в награду могущество, богатство и долгие годы жизни.

— Что, прибыл учитель? — хмуро продолжал допрос Акина.

— Пока нет, светлейший герцог. Господина Эрваллу мы ждем послезавтра.

— Похоже, этот эльф не слишком торопится заступить на нашу службу. — Лицо сиятельного вельможи исказила судорога.