Поднимите мне веки - [13]
Не иначе как тщеславный мальчик вознамерился как можно быстрее, одним разом наверстать все упущенное, и теперь проверял – все ли видят его величие.
Вдобавок он ежеминутно вскакивал, степенно, как ему казалось, короткой левой рукой опираясь на невысокую боковую стенку с какими-то барельефами, крестясь и склоняясь в низких поклонах. Но даже во время них он все равно не забывал периодически делать глазками шмыг-шмыг.
Следующим номером программы был Архангельский собор. Предстояло поклониться гробам своих пращуров, включая отца и единокровного брата.
– Благодарствую тебе, родитель мой, ибо токмо твоими молитвами и заступничеством перед пресвятой богородицей сызнова довелось мне ныне...
Я его не слушал, прикидывая, что бы предпринять, если Дмитрий, увидев, что Годунов явился один, упрется всерьез и пошлет за Ксенией отдельно.
Получалось, ссылка на недомогание и женскую немочь самое оптимальное.
– ...вернулся я из изгнания и ныне благоговейно припадаю к твоим стопам, – донесся до меня голос Дмитрия.
Кажется, речь заканчивается. Ну да, так и есть, направляется на выход. Ишь ты, на саркофаг с телом Бориса Федоровича даже не взглянул, будто и нет его тут вовсе.
Народ по-прежнему толпился, заполонив всю площадь, но мои ратники вкупе со стрельцами вновь предусмотрительно сделали коридор, благо, что до царских палат рукой подать.
На коня Дмитрий садиться не стал – пошел пешком. А расторопная дворня уже катила вдоль Благовещенского собора и Казенной палаты, кряхтя и пыхтя, здоровенные бочки с вином, которые предполагалось выставить на Пожаре для угощения всего честного люда.
– Государь, мне бы отлучиться, дабы переодеться перед пиром, – попросил я.
Дмитрий согласно кивнул и заметил, тыча пальцем в моих гвардейцев:
– Заодно повели, чтоб Годунов своих ратных холопов убрал. У меня, чай, и своих довольно.
А вот этого мне только и нужно. Есть повод заглянуть в Запасной дворец и предупредить Ксению о том, что она занедужила.
Весть об этом царевна восприняла с нескрываемой радостью. Кажется, она хотела сказать мне еще что-то, но тут встряла ее матушка.
Что мне успела наговорить Мария Григорьевна – цитировать не стану, ибо речь ее состояла чуть ли не сплошь из ненормативной лексики.
«Чтоб его свело да скорчило, повело да покоробило! Перекосило б его с угла на угол да с уха на ухо!» – это самые невинные из «теплых лирических» пожеланий в адрес Дмитрия.
Впрочем, мою особу она, пользуясь отсутствием сына и дочери – спустя минуту после начала ее выступления Ксения, зардевшись, убежала на свою половину, – тоже не оставила без внимания.
– Вихрем тя подыми, родимец тя расколи, гром тя убей! – неистово вопила она. – Потатчик ты поганый! Низвел сына моего с царства!
Во как!
Оказывается, я уже и в этом виноват.
Но это было только самое начало, поскольку далее последовала экзотика пополам с мистикой: «Чтоб тебя баба-яга в ступе прокатила!», после чего царица перешла на совсем мрачное: «Чтоб тебе на ноже поторчать!»
Про остальное я уже сказал – ненормативное.
– И тебе, царица, не хворать. – Я учтиво склонил голову, воспользовавшись небольшой паузой – дама набирала в рот воздуха для очередной порции, – после чего двинулся к выходу, но, не удержавшись, остановился у самой двери и поинтересовался: – Это ты все от батюшки своего слыхала, почтенная Мария Григорьевна? – Не дожидаясь ответа, похвалил: – Славная какая память у тебя в девичестве была, – и вышел.
К сожалению, в Грановитой палате нас с Годуновым рассадили по разным местам, расположенным чуть ли не в противоположных сторонах.
И не посетуешь – куда мне, иноземцу, ныне усаживаться близ царя.
Тут не Путивль.
К тому же все давным-давно забронировано и распределено между начальными боярами – Шуйскими, Мстиславскими, Голицыными, Шереметевыми и иже с ними. Можно сказать, места давно засижены этими... мухами в горлатных шапках.
Правда, Дмитрий, и опять-таки по моему совету, загодя объявил, что ныне пир «без мест», но это было сделано только для того, чтобы видные шишки не передрались между собой, омрачив предстоящую попойку. На практике же это означало лишь небольшой люфт, то есть допускались подвижки на пару-тройку мест, но не больше.
Единственный из относительно худородных и не являющийся князем, кому нашлось местечко возле Дмитрия, Басманов.
Ну и престолоблюститель. Ему тоже отыскалось кресло по левую руку от государя.
Следом за начальными боярами крикливой, шумной толпой расселись представители, как я называл ее про себя, воровской путивльской думы, вроде князей Татева, Кашина, Салтыкова, Долгорукого-Рощи, Шаховского и других. Однако свое место новые любимцы знали и сильно все равно не наглели.
Единственный, кто отважился вклиниться среди начальных, потеснив Воротынского и еще пару человек, оказался «дядя» государя Михайла Нагой, воспользовавшись только что полученным чином конюшего боярина – круче некуда, если вспомнить, что сам Борис Федорович Годунов до царского титула числился в таковых.
Но это все за прямым столом, а мне достался кривой[9], да и там местечко на отшибе, причем, как я подозреваю, по личной инициативе Дмитрия, чтобы тем самым посильнее унизить мое княжеское достоинство. Иначе зачем бы перед входом в Грановитую палату ко мне подошел Басманов и стал задавать настолько пустячные вопросы, что они мне даже не запомнились.
Когда Константину Орешкину, простому учителю истории, предложили спасти Землю, при этом не гарантировав ему личной безопасности – он не смог найти причину для отказа. И перенесся в XIII век, очутившись в теле удельного князя.Теперь его первая задача – добиться, чтобы родственники, правящие в разных городах Рязанского княжества, перестали враждовать друг с другом и задумались о судьбе Отечества. Ведь до сокрушительного удара по славянской цивилизации – битвы при Калке – остается каких-то семь лет...
Принято считать, что события во времена средневековья протекали медленно. Угодившие в XIV век два российских опера такого бы не сказали — дел водоворот, работы хоть отбавляй. Притом работы по специальности: спасение языческих жрецов можно назвать операцией по освобождению заложников, обучение воинов — подготовкой спецназа ОМОНа, взятие неприятельской крепости — захватом воровской малины. Но главное — впереди. Надо придумать, как добиться объединения всей Руси, как организовать решающую битву с Золотой Ордой на полвека раньше положенного и как провести ее по своим правилам.
Кем только не приходилось становиться Константину, попавшему в XVI век, в своих странствиях: фряжским князем и купцом с тайным поручением к самому Иоанну Грозному, юродивым Мавродием по прозвищу Вещун и испанским пограничником… Он ринулся в это столетие в погоне за своей любовью, не собираясь менять историю Руси, но так вышло, что судьба подкидывает ему все новые и новые испытания, ввергая в круговорот важнейших событий. И ему приходится убивать и беспомощно повисать на дыбе, хлестать и самому стонать под ударами кнута, рубить врага и получать стрелы в собственную грудь.
Едва Константину Орешкину удалось встать во главе Рязанского княжества, как на него пошел войной юный княжич Ингварь. Обвиняя Константина в смерти отца, он согласен даже прибегнуть к помощи извечных врагов – князей Владимиро-Суздальской Руси.В это же время со жрецом Перуна Всеведом связываются Мертвые волхвы, которые ушли на Урал после принятия страной христианства. Волхвы настаивают, чтобы Всевед отправил Константина на север Руси, к волшебному озеру. Это гиблое место зовется Оком Марены – именем славянской богини смерти.
Как быть, если девушка твоей мечты, случайно встреченная во время невероятного путешествия, так запала в душу, что жизнь без нее невозможна? И что делать, если тебя и ее разделяет не пространство, а само время, ибо она живет в далеком XVI веке?Константин Россошанский – обычный парень, никогда не считавший себя суперменом, сумел решить этот вопрос. Он отправился в погоню за своей призрачной любовью. Опасно? Еще бы! Вот так вот окунуться в клокочущую Русь, где без острой сабли и заряженной пищали можно не дожить до следующего вечера, где потерять голову легче легкого, это даже не авантюра, а настоящее безумие.Но когда ты любишь, ничто другое не имеет значения.
Чтобы добиться победы, нужно быть сильным, а еще иметь деньги, а еще… Много чего нужно, чтобы победить, но у наших современников, попавших в XIII век, ничего этого нет, а спасти Русь от орд Батыя все равно надо. Да и не от одних степняков, ведь среди противников есть еще и враг из иного мира.Зато у наших смельчаков на плечах светлые головы, в груди — отважные сердца, и есть вера в себя, которая очень скоро понадобится, когда кое-кто из героев окажется на волосок от смерти.
В процессе подготовки к турниру, а так же во время главного состязания, наш герой узнает много новых тайн относительно устройства мира Атреи, системы богов и быта приключенцев. Преодолевать встающие на его пути проблемы ему помогают верные друзья. И пусть впереди их ждут серьезные противники, сильные психологические барьеры и старые заклятые знакомые. Ничему из этого не сломить несгибаемую волю настоящего попаданца.Автор страдает орфографическим кретинизмом, вместо критики предложи лучше помочь с вычиткой =) Продолжение серии Шахматы богов 4 - Лорд Хаоса только на Лит-Эре.
Всего один раз в жизни, в день, когда совпадут три заветные приметы, любое желание сбывается. Да только не знают об этом люди. Вот и Галина Михайловна, обозлившись на молодежь в маршрутке, понаделала дел. Сама о том не подозревая, отправила студентку театрального училища Полину выполнять заковыристый квест в другой мир. Еще и двое других пассажиров в эту историю угодили. А пострадали ни в чем не повинные принцы. Целых восемь. Или девять? Нет, все-таки восемь.
В вагоне были скамейки и для других пассажиров, но кроме меня, здесь никого никогда не было. Я это знал. Как и знал, что кроме меня, сюда больше никто не попадет.
Пришествие "Игры" застало Павла и всех людей планеты без предупреждения. Ответы на вопросы: "Чтo она такое? Откуда взялась? И кто виноват в ее появлении?" - еще предстоит выяснить. Ясным остается одно - мир больше не будет прежним! И если Павел хочет получить ответы на свои вопросы, то ему придется для начала просто выжить. Ему и многим другим! Новые виды живых существ, новые законы физики, новые цели существования.
— Когда это все началось, Клаус? — 13 декабря 1944 года. Тогда мы изменили ход истории на три дня. — Всего лишь на три дня…? — прошептал старый Ольбрихт, не замечая текущих слез. Воспоминания магнитом тянули в прошлую жизнь. — Да, ровно на три дня, и мир стал другим, — утвердительно произнес незнакомец. — Мир стал другим… — как заклинание, повторил старец. Невероятная сила разворачивала его назад. Он больше не мог сопротивляться воздействию. Он страстно, вживую захотел увидеть двойника…
Я псих. Вытолкнул бывшую девушку шваброй в окно. Мир стал игровым, технологии не работают, по улицам рыскают опасные твари. Перед глазами синие цифры, а под окном хладный труп. Так и живем.
Наш современник, военный хирург, инвалид, волей судьбы попадает в свое мальчишеское тело ровно на пятьдесят лет назад. И он вынужден, чтобы не оказаться в психиатрической больнице, продолжать жизнь обычного пятнадцатилетнего мальчишки в 1964 году. Неравнодушный к тому, что станет с его страной, он принимает решение сделать все, что в его силах, чтобы история Советского Союза пошла по другому пути. Он понимает, что для этого он должен стать человеком, влияющим на принятие решений. И он сможет им стать.
Завершив свой жизненный путь в веке двадцать первом, пройдя сквозь боль, смерть и перерождение, наш современник обрел в новой жизни то, что желал больше всего. К чему стремился душой, о чем страдал сердцем, тянулся и тосковал… И пусть за окном ныне грозный и жестокий шестнадцатый век, где Русь только-только выкарабкалась из ямы долгой феодальной раздробленности и мир вокруг полон тревог и лишений. Пусть! Зато теперь у него есть настоящая семья, где его любят. А еще заботливый отец начал допускать своего наследника к семейному делу – тому самому, которым их род занимается вот уже почти шесть сотен лет.
Мало закатить камень на вершину горы. Нужно еще постараться, чтобы твой труд не пропал даром! Наш современник, волей случая сменивший век двадцать первый на девятнадцатый и ставший молодым, родовитым и… практически нищим князем, вдобавок последним в своем роду, окончательно принял новое имя и жизнь. Начав все с чистого листа, всего за семь лет достиг вершин общества, признания и успеха. Удача сопутствует князю Агреневу, но будет ли так всегда?.. Покатится ли его «камешек» легко по склону, побуждая к движению сначала камешки поменьше, а затем и большие валуны, и превратится ли его бег в неудержимую лавину? Или он остановится перед непреодолимым препятствием и станет еще одним памятником тщетности сует?
Московская Русь шестнадцатого века… Смутное и тяжелое время. С юга рубежи молодой державы постоянно пробовало на прочность Крымское ханство, с запада – королевство Шведское и Великое княжество Литовское, по стране время от времени прокатывались эпидемии и неурожаи, да и иных невзгод хватало. Кровь людская лилась что водица!.. Однако нашему современнику по имени Виктор, волей случая оказавшемуся в прошлом, можно сказать, крупно повезло, потому как в новой жизни семья ему досталась хорошая. Большая, крепкая, дружная! Семья великого государя, царя и великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, за живость характера и исключительное миролюбие прозванного Грозным…