Поднебесные убийцы - [52]

Странный тип тут же остановился и даже немного попятился.

– Какой же невероятный я вижу сон! – потрогав рукой лицо, Андрей собрался продолжить свой путь.

В этот момент из глубины туннеля, с той стороны, куда он и шел, послышался другой голос, более мягкий и дружелюбный:

– Иди сюда! Здесь ты будешь в полной безопасности!

Издав возглас ярости и недовольства, незнакомец с саблей тут же бесследно исчез. Лавров пригляделся и увидел пожилого мужчину ниже среднего роста, с бритым лицом и головой, в оранжевых одеяниях буддийского монаха и сандалиях на босую ногу.

– А вы кто? – Андрей поставил автомат на предохранитель и закинул его за спину, продолжая дивиться реалистичности своего сна.

– Я тот, чью могилу вы искали все эти дни, – монах улыбнулся. – Твоих спутников очень удивило, что, даже обнаружив ее, в ней не нашли моих истлевших костей… А их там никогда и не было.

– А-а-а, понимаю! Вас похоронили в этой пещере! – Лавров кивнул. – Значит, вы мне тоже снитесь… Но и вы, я так понял, сейчас скажете, чтобы я отдал вам этот ларец. Он же ваш?

– Ты совершенно прав, юноша… Я очень прошу вернуть мне эту вещь!

Услышав просьбу монаха, Андрей на мгновение заколебался – а что же он тогда доставит в лагерь? Но вспомнив, что это всего лишь сон, он протянул старику вещь, которая, по совести сказать, ему уже изрядно надоела.

– Возьмите… – пожав плечами, сказал он и, немного подумав, добавил: – Собственно говоря, раз уж это ваша вещь, то я ее отдать просто обязан…

Приняв ларец и с улыбкой проведя по нему рукой, старик неожиданно спросил:

– А ты знаешь, что в нем находится?

– В общих чертах знаю… – Лавров усмехнулся. – Пётр Николаевич… Ну, академик Дёмин мне как-то рассказывал, что там должен быть какой-то «Тибетский манускрипт» – очень ценный исторический документ, в котором описывается местоположение Шамбалы и как в нее попасть.

– А увидеть ее ты хотел бы? – все с той же доброжелательной улыбкой спросил монах.

– Ну, если это ненадолго, то почему бы и нет? А то я что-то разоспался не на шутку. Да еще непонятно где уснул… – озабоченно отметил Андрей. – Уж скоро бы пора и просыпаться!

– Идем со мной, я тебе ее покажу хотя бы издалека. Ты ее сразу же узнаешь… – Монах поманил Андрея рукой, и они пошли по этому длинному каменному коридору, уводящему куда-то в бесконечность.

– Простите, как это – узнаю? – Услышав это, Лавров был очень удивлен. – Разве я ее когда-нибудь уже видел?

– Понимаешь, у каждого человека, еще до его появления на свет, в душе есть образ прекрасного мира, где нет зла, где царят красота и гармония, – монах говорил размеренно и умиротворенно. – Его часто видят во сне новорожденные. Если спящее дитя улыбается, значит, оно видит лучший из миров нашей Вселенной. А кое-кто видит Шамбалу в своих снах и будучи старше. Но реальная жизнь, полная боли и страданий, разочарований и обид, постепенно этот образ гасит, затеняет чем-то другим, более грубым и приземленным.

– То есть Шамбала из души взрослого уходит навсегда? – спросил Андрей, внезапно испытав что-то наподобие прилива совершенно непонятной ностальгической грусти.

– Нет, какая-то кроха, едва заметная частица Шамбалы остается у каждого, даже у конченого негодяя. Но у таких людей она придавлена грузом их злобы и грехов. А есть люди, которые до старости не расстаются с образом неведомого им, прекрасного мира. Это самые счастливые люди. Они идут по жизни легко, никогда и никому не завидуя, получая радость от каждого наступившего дня…

– Скажите, а почему эта страна остается закрытой для нашего мира? – уже совершенно не задумываясь о том, кто он, где находится, с кем и куда идет, спросил Лавров и вопросительно посмотрел на своего спутника.

– У тебя в груди бьется сердце. Оно скрыто от глаз всех прочих в глубине твоего тела. Для чего? Чтобы оно было недоступным для грязи, для всего того, что может его остановить. Шамбала – это сердце нашего мира. Если она умрет, то умрет и сам этот мир. А в вашем мире сегодня слишком много злого и недоброго. Более того! Зло научилось принимать обличье добра. А это самое страшное зло, поскольку его приемлют в душе даже те, кто по своей натуре склонен к добру.

– А с той поры, когда вы были в том, нашем мире, зла там стало больше или меньше? – уже заранее догадываясь о том, что именно ответит его спутник, снова спросил Андрей.

– Гораздо больше… – сокрушенно вздохнул монах. – В руках людей безответственных, подверженных низменным страстям, запредельной гордыне, самомнению и даже откровенной злобе, сегодня есть самые страшные орудия разрушения и убийства. Ваш мир напоен ложью, раболепием и продажностью. Такое бывало и в давние времена, но не везде и не всегда. А сегодня… Сегодня почти все человечество день и ночь славит своего единственного «бога» – золото, ради которого идет на любую низость, на любое злодеяние. Вот и здесь, в горах Алтая, одном из самых чистых и добрых мест на Земле, последние дни происходили события, вызывавшие в Шамбале боль и горечь.

– Понимаю, о чем вы – о том, что мной и моими солдатами несколько дней назад были убиты около десятка человек… – Лавров понимающе кивнул.