Подменыши - [5]
Взрыв назначили на конец октября.
В дачном домике было темно, лишь маленькая свечка на столе освещала вокруг себя небольшой круг, как островок в океане мрака. Там и тут из темноты, словно скалы и рифы из черной воды, проступала нехитрая дачная мебель — стол, шкаф с одеждой, полки на стене, кровать со вздыбленным, как девятый вал, одеялом. На островке света умещался край стола и детская коляска, закрытая марлей от комаров. В коляске, тихо посапывая, спал ребенок. Еще недавно он плакал и капризничал, так что матери пришлось вставать и качать его. Сейчас она сидела на лавке, ухватившись за ручку коляски и боролась с вязкой дремотой. Время было позднее, усталость взяла своё и женщина заснула. Свеча медленно оплывала, скатываясь прозрачными восковыми слезами на блюдце, в котором стояла. Фитилек еле заметно подрагивал. Где-то за окном предостерегающе свистела ночная птица.
Сразу за стенами дачи, почти доставая их кончиками ветвей, начинался лес. Такой глухой, дремучий и болотистый, что даже самые отчаянные из дачников не решались ходить туда за грибами или просто спилить что-нибудь для своей надобности. Ночной лес тихо гудел от порывами налетающего ветра, черные верхушки елей недобро качались, словно танцуя какой-то древний и страшный танец. Где-то тихо скрипело старое дерево, то ли жалуясь на судьбу, то ли угрожая кому-то. В чаще раздавался глухой стук, леший ли гремел своей колотушкой, стволы ли деревьев ударялись друг о друга? Поди узнай. Темно. Страшно. Кто осмелится войти ночью в лесную чащобу?
Неожиданно в густой темноте под елками бесшумно промелькнула маленькая и корявая, будто изломанная, фигура. Прижимая к груде светлый комочек она пробралась к светящемуся окну и заглянула внутрь.
Фитилек свечи испуганно задрожал. Странная фигура, тихо прошла к коляске, осторожно приподняла марлю. На свету было видно, что существо похоже на пенек с корнями-ножками и руками из веток с длинными деревянными пальцами со множеством суставов. Существо обильно поросло болотным мхом, из-под которого ярко, как угли костра в ночном лесу, горели два ярко-зелёных глаза. От ног его на полу оставались мокрые следы, по-видимому, оно пожаловало из самых гибельных лесных трясин, куда не рисковали забираться даже самые отважные следопыты, и лишь птицы иногда залетали, забывшись. В одной корявой руке существо держало лопух, наполненный красной, как кровяные капельки, клюквой. В другой был ребенок. Обычный человеческий ребенок. Голенький, беззащитный. Непонятно, откуда лесная тварь могла взять его? Единственное, что смущало при взгляде на него, были глаза. Зеленые, как омытые дождем майские листья, они светились в полумраке дома.
А мать все спала безмятежным сном. Ее простое лицо ни на секунду не затмила тень беспокойства или тревоги. Грудь вздымалась мерно и устало. Кто бы мог обвинить ее, что она проглядела свое дитя? И все же…
Тварь осторожно вынула человеческого ребенка из коляски и положила туда своего. Сунула ему в руки лопух с клюквой Пару ягодок, разжевав, положила в розовый беззубый ротик, закрыла марлей и долго смотрела на светящиеся сквозь ткань два зеленых пятнышка. Может, прощалась, просила не забывать лес и родителей, может, отрекалась, думая, что уже никогда не увидит его. Кто поймет душу болотной твари, оставляющей свое дитя чужим людям? Потом, прижав к себе человечка, выпустила из деревянной руки коляску и вдруг завыла, тихо, как умирающая мышь, и безнадежно, как сгорающий жаворонок. Ее вой заметался по комнате, торжественный и страшный, словно предсмертная песнь, и затих в углу среди сухого подорожника и зверобоя. Тварь стремглав бросилась из дома, хлопнув дверью.
От этого стука мать проснулась, вздрогнула, открыла сонные глаза, вздохнула, поправила волосы, посмотрела вглубь коляски и отшатнулась, увидев неподвижно уставившиеся на нее горящие зеленым, как подсвеченные изумруды, глаза. Она приоткрыла полог и в ту же секунду бросила его. Метнулась прочь, чтоб только не видеть этих детских и одновременно мудрых, словно у змея, глаз. В невыразимом страхе упала на кровать и тут же заснула, как умерла.
Встала поздно, удивленная, что дитя до сих пор не обеспокоило ее. Вспомнила прошедшую ночь, села перед ребенком и задумалась, вспоминая, какие были у него глаза раньше. Не смогла вспомнить и успокоилась, как будто ничего и не было. Только иногда, в редкие минуты душевного беспокойства, тревожила ее мысль о том, что же привиделось ей той ночью и почему она так испугалась. Но она гнала от себя такие мысли и тем успокаивалась, словно курица, у которой из высиженного ей яйца вывелся утенок.
В дверь позвонили. Эльф дернулся открыть, но Сатир удержал его за руку.
— Тихо! — прижал палец к губам. — Послушай что сейчас будет. Песня, поэма с придыханием! — донельзя довольный зашептал он ему.
Позвонили еще раз. Потом еще. Потом из-за двери раздался приглушенный голос Белки-Самострел, видимо она прислонила губы к щели возле замка:
— Сатир, я ж знаю, ты дома. Козлоногий, бестолочь, открывай, четвертую! Слышь? Шутки в сторону!
— Белое отребье, выходи строиться! — не получив ответа, продолжила она.
Главный герой романа — бесенок, правда, проживающий жизнь почти человеческую: с её весенним узнаванием, сладостью знойного лета и пронзительной нотой осеннего прощания.«Мне хотелось быть уверенным, что кому-то на земле хорошо, и я написал «Лиса», — говорит Малышев. Его влечет все непознанное, необъяснимое. Из смутных ощущений непонятного, тревожащей близости Тайны и рождался «Лис»… Однажды на отдыхе в деревне услышал рассказ о том, как прибежала домой помертвевшая от страха девчонка — увидела зимой в поле, среди сугробов, расцветший алыми цветами куст шиповника.
Еще одно приключение двух маленьких человечков — мальчика Корнюшона и его тети Рылейки. На этот раз автор рассказывает о том, что произошло с его героями, когда они на своей тополиной пушинке летели над Атлантическим океаном. Читателя ждет увлекательное путешествие на старинном паруснике. Он узнает, как живут и трудятся моряки, какая вещь самая главная на корабле, вспомнит знаменитых мореплавателей и флотоводцев, открывателей новых земель. А в конце сказочного повествования он станет свидетелем таинственного последнего полета к звездам, в который, согласно преданиям, отправляются старые корабли.
Добрая познавательная сказка Игоря Малышева занимательно, в неожиданном ракурсе раскрывает ребенку то, как устроен окружающий мир. Ее герои — маленькие человечки (десятилетний мальчик Корнюшон и его взрослая тетя Рылейка), путешествующие на тополиных пушинках. Сделав привал в старом саду, они гуляют по веткам, рассматривают пчел и кузнечиков. Капля росы может окатить их с головы до ног, а ягоду земляники они режут на дольки, как мы арбуз. Но главные (и опасные) приключения ждут их под землей, в вырытой кротом норе, куда они провалились.
Действие сказки происходит в конце XIX века, под Москвой и в Москве. Мальчик Ваня вместе с домовым Фомой, водяным Уртом и садовым Голявкой проводит счастливое лето в волшебном доме. Деревенский дом его бабушки по-настоящему одушевлен: в нем звенят колокольчики, живут картины, своевольничают двери и окна. Друзей ждет множество приключений в саду и в лесу, в поле и на реке.Заканчивается лето, а вместе с ним и детство. В жизнь мальчика входит горе, и кажется что прежнего счастья не будет никогда. Даже над самим домом нависла угроза.
Малышев Игорь Александрович родился в 1972 году в Приморском крае. Получил высшее техническое образование. Работает инженером на атомном предприятии. Прозаик, автор книг «Лис» (М., 2003), «Дом» (М., 2007, 2008, 2014), «Космический сад» (М., 2010), «Суворов – непобедимый полководец» (М., 2010), «Там, откуда облака» (М., 2011), «Корнюшон и Рылейка» (М., 2016). Дипломант премии «Хрустальная роза Виктора Розова» (2007) и фестиваля «Золотой Витязь» (2011), премий журнала «Москва» (2001) и «Роман-газеты» (2006)
Пьесы о любви, о последствиях войны, о невозможности чувств в обычной жизни, у которой несправедливые правила и нормы. В пьесах есть элементы мистики, в рассказах — фантастики. Противопоказано всем, кто любит смотреть телевизор. Только для любителей театра и слова.
Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.