Подменыши - [3]
В редакции мрачно оглядели обрывки, сообщили, что за такие вещи выходное пособие не полагается, отобрали пропуск и выпроводили Эльфа на улицу.
— Вот так, — закончил он свой рассказ. — Теперь у меня ни работы, ни денег.
— А-а, — протянул Сатир понимающе. — Вот они, корни твоей вчерашней меланхолии.
Он поднялся, пообещал вернуться и исчез. Появился с пакетом полным пива и джина с тоником. Открыл по банке для себя и Эльфа, отпил и заявил:
— Знаешь, это был не сумасшедший, это твоя судьба. В жизни надо уметь отличать судьбу от сумасшедших. Тебе дали недвусмысленный знак, о том, что пора прекращать горбатиться неизвестно на кого. Таскал непонятно какие бумаги, в которых черт знает что написано. Может, там распоряжения об устройстве резерваций для лишних людей?
— Хватит бредить. Какие резервации… Это ж газета.
— Хорошо, это фигура речи. Не резервации. Ну, а если там такая ложь, что когда матери в газетах это прочтут, у них молоко в груди свернется. Скажешь, не может такого быть?
— Может, — неохотно согласился Эльф.
— Замечательно. И что ты думаешь делать теперь?
— Наверное, найду другую работу.
Сатир одним большим непрерывным глотком допил пиво, по привычке смял банку, поискал глазами урну. Нашел ее метрах в десяти и, почти не целясь, кинул. Жестянка громыхнула по краю, распугивая голубей, и упала внутрь.
— Неправильно. Работать надо только на себя.
— Что-то слишком много гордости для одного случайного броска, — пробормотал Эльф.
Тот забрал у него банку с недопитым джином, скомкал и бросил вслед за первой. Она полетела, красиво раскидывая вокруг прозрачные брызги, заигравшие на солнце крохотными радугами. Эта даже не зацепила края, грохнув внутри урны.
— Ладно, умеешь. Убедил. Ну и что ты предлагаешь?
Сатир не ответил, занятый открыванием новых емкостей.
— Кстати, я забыл, где ты сам-то работаешь? — спросил Эльф.
— Ты ничего не забыл, просто не знал. Я тебе никогда про это не рассказывал.
— Нда? А мне казалось, я что-то знаю, вот только не помню что.
Сатир передал банку.
— Ладно, потом расскажу, а пока у меня есть деньги, я тебя угощаю. Идет?
— Вполне.
На том и порешили, а все оставшееся время провели там же — на лавке возле памятника.
На небольшой полянке в запущенном парке, затерянном где-то среди окраин Москвы, у костра сидели люди. В костре трещали сучья. Тяжелые ветви деревьев склонились над сидящими, то ли укрывая, то ли подслушивая. Пламя бросало неверные отсветы, отчего казалось, что лица сидящих вокруг костра находится в постоянном движении. Издали их можно было принять за сборище лесных разбойников, или устроившую посиделки лесную нечисть, или еще за каких-то обитателей сказочных лесов. Тем не менее, они были совершенно реальны и вели интересные и странные разговоры:
— …а я считаю, что этот уродский памятник просто необходимо взорвать! И настаиваю на этом! — злобно сверкая узкими темными глазками, заявила одна девушка, рывком вставая с бревна, на котором сидела. Она была невысока, стройна, как автоматная пуля, и изящна, как месть королевы. Пряди её довольно длинных черных волос походили на иголки дикобраза, и она то и дело ими сердито встряхивала.
— Белка, не тупи, это ж ничего…
— Сам ты, козлоногий, придурок… — огрызнулась та, что только что выступала, но Сатир (а это был он) гнул свое.
— …это ничего не даст. Воевать надо не с призраками из прошлого, а с проявлениями настоящего, иначе мы просто запутаемся в собственных фантазиях. Если следовать этой логике, то потом нам надо будет заново рыть бассейн «Москва» на месте того нового храма. Кстати, красивый храм.
Белка, полностью Белка-Самострел — Серафима Белова, полурусская-полутатарка, плотнее уселась на стволе поваленного дерева и, тщетно пытаясь успокоиться, продолжила:
— Пойми, переделка настоящего начинается с переделки прошлого. Всегда так было и всегда так будет. Вот сейчас идет процесс переделки прошлого. Они начали именно с этого. Поэтому и мы должны начать отсюда же. Неужели не ясно?
— Да ну, чушь. Дешевая мистика.
— Сам ты дешевая мистика, это нормальная работа с сознанием обывателя. Власть лепит иконы, народ влюбляется, обычный процесс. Потом, когда одна икона наскучит, ему дадут новую. Главное не выпускать процесс из-под контроля. Обновлять иконостас, иначе скука сгложет. Отсутствие реальных ценностей обязывает к изобретательности. Новое время, новые герои, и так до бесконечности. При этом подсовывать что-нибудь стоящее совершенно необязательно.
— А я все-таки считаю, что бороться надо прежде всего с реальностью, — упрямо гнул свое Сатир.
— Упертый ты товарищ, аж завидно иногда, — подал голос Иван, по прозвищу Бицепс. Кличка прилипла к нему из-за редкой худобы и полного отсутствия мускулатуры. — С реальностью вообще нельзя бороться. Она такая, какая есть, и она за пределами нашей досягаемости. Можно только готовить появление той или иной реальности. Все остальное бесполезно. Подумай сам, очень трудно менять форму взрослого дерева, зато его можно легко гнуть, пока оно молодое и гибкое. Ладно, остальные-то что думают, давайте высказывайтесь. Нечего по углам отсиживаться.
Остальные в основном согласились с тем, что памятник необходимо уничтожить.
Главный герой романа — бесенок, правда, проживающий жизнь почти человеческую: с её весенним узнаванием, сладостью знойного лета и пронзительной нотой осеннего прощания.«Мне хотелось быть уверенным, что кому-то на земле хорошо, и я написал «Лиса», — говорит Малышев. Его влечет все непознанное, необъяснимое. Из смутных ощущений непонятного, тревожащей близости Тайны и рождался «Лис»… Однажды на отдыхе в деревне услышал рассказ о том, как прибежала домой помертвевшая от страха девчонка — увидела зимой в поле, среди сугробов, расцветший алыми цветами куст шиповника.
Еще одно приключение двух маленьких человечков — мальчика Корнюшона и его тети Рылейки. На этот раз автор рассказывает о том, что произошло с его героями, когда они на своей тополиной пушинке летели над Атлантическим океаном. Читателя ждет увлекательное путешествие на старинном паруснике. Он узнает, как живут и трудятся моряки, какая вещь самая главная на корабле, вспомнит знаменитых мореплавателей и флотоводцев, открывателей новых земель. А в конце сказочного повествования он станет свидетелем таинственного последнего полета к звездам, в который, согласно преданиям, отправляются старые корабли.
Добрая познавательная сказка Игоря Малышева занимательно, в неожиданном ракурсе раскрывает ребенку то, как устроен окружающий мир. Ее герои — маленькие человечки (десятилетний мальчик Корнюшон и его взрослая тетя Рылейка), путешествующие на тополиных пушинках. Сделав привал в старом саду, они гуляют по веткам, рассматривают пчел и кузнечиков. Капля росы может окатить их с головы до ног, а ягоду земляники они режут на дольки, как мы арбуз. Но главные (и опасные) приключения ждут их под землей, в вырытой кротом норе, куда они провалились.
Действие сказки происходит в конце XIX века, под Москвой и в Москве. Мальчик Ваня вместе с домовым Фомой, водяным Уртом и садовым Голявкой проводит счастливое лето в волшебном доме. Деревенский дом его бабушки по-настоящему одушевлен: в нем звенят колокольчики, живут картины, своевольничают двери и окна. Друзей ждет множество приключений в саду и в лесу, в поле и на реке.Заканчивается лето, а вместе с ним и детство. В жизнь мальчика входит горе, и кажется что прежнего счастья не будет никогда. Даже над самим домом нависла угроза.
Малышев Игорь Александрович родился в 1972 году в Приморском крае. Получил высшее техническое образование. Работает инженером на атомном предприятии. Прозаик, автор книг «Лис» (М., 2003), «Дом» (М., 2007, 2008, 2014), «Космический сад» (М., 2010), «Суворов – непобедимый полководец» (М., 2010), «Там, откуда облака» (М., 2011), «Корнюшон и Рылейка» (М., 2016). Дипломант премии «Хрустальная роза Виктора Розова» (2007) и фестиваля «Золотой Витязь» (2011), премий журнала «Москва» (2001) и «Роман-газеты» (2006)
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.