Подменыши - [27]

Послышался легкий удаляющийся шорох.

Белка поднялась на затекшие ноги. Подошла к кучке песка поодаль, пошарила в ней рукой, вытянула металлическую трубку со сплющенным концом и, поддев крышку, выпустила «детей подземелья» на свет.

Упаковав Танцора в просторную спортивную сумку, они отправились домой. Когда Белка взяла пса, такс неожиданно зарычал, Серафиме пришлось передать его сообщнику.

— Все-таки не любят меня собаки, — с легкой грустью признала она.

Пленник в дороге поскуливал. Проходящая мимо маленькая девочка спросила: «Кто у вас там и почему пищит?». Сатир ответил, что это морская свинка, а пищит оттого, что у нее зубы режутся. По дороге купили «проигранный» арбуз.

— Неплохой он парень, этот мелкий, жалко, брошенный совсем. Такие редко выбираются со дна. И именно за них я готова драться. У всех должны быть равные возможности для развития. А у этого, когда вырастет, ни денег не будет на приличное образование, ни возможности подготовиться, ни книг нормальных он не почитает. Все оттого, что его родителям дали возможность быть «плохими», а они рады разлагаться и детей гноить. Плесень, — с болью и отвращением говорила Белка, ни к кому не обращаясь, сама с собой.

— Мы лучше?

— Лучше, — решительно и с вызовом сказала она. — Даже наше воровство происходит исключительно оттого, что у нас нет денег, а на революцию ни одна сволочь не даст ни копейки. Революционеры всегда добывали средства криминальными путями. В этом нет ничего нового. И вообще, ты занимаешься морализаторством в стиле Эльфа.

— Больше не буду.

— Ты забыл сказать «и не кидай меня в тот колючий куст».

— Нет, не забыл. И не кидай меня в тот колючий куст.

Услышав это, Серафима со всей силы толкнула его в растущий рядом невысокий кустарник, увешанный россыпью белых ягод, которые забавно хлопают, когда на них наступаешь. Падая, Сатир едва успел перекинуть ей сумку с собакой, которую Белка тут же подхватила на лету. Громкий хруст ветвей, и наступила тишина.

— Два ноль в пользу девочек, — раздался через некоторое время из глубины куста голос.

— Ты расслабился, — оправдывалась Белка, выглядывая его среди растительности. — Без обид?

— Без обид, — нехотя согласился тот, выдирая себя из цепких объятий московской флоры и, трогая царапину на щеке, добавил: — Спасибо, что не под машину.

Эльф был уже дома. Пса тут же выпустили из заточения, и он немедленно отправился изучать территорию.

— Все удачно? — осведомился Эльф.

— Глупо жаловаться.

— Ужас… Все хорошо, как и следовало ожидать, — болезненно поморщился тот.

— Стоило бы отметить это дело, но с деньгами полная яма, — сказал Сатир, валясь на диван.

— Милое животное, ты когда-нибудь научишься снимать ботинки, прежде чем ложиться? — поинтересовалась Белка.

— Я же не кладу их на диван, — пробурчал он, свешивая подошвы с края.

Собака задрала ножку, и около одного угла образовалась лужица. Сатир заметил.

— Все на борьбу с паводком. Лучше работайте, чем к другим приставать, — с удовольствием разглагольствовал он, отворачиваясь к стенке.

Проснувшись через час он долго наблюдал за поведением Танцора.

— А чего он головой трясет? Так и должно быть?

— Вряд ли… — усомнился Эльф.

— Вот и я думаю.

В тот же день вызвали Истомина, который был страстным собачником и что-то понимал в ветеринарии. Предварительно ему было рассказано о причинах появления Танцора, поскольку его помощь в этом деле была предусмотрена заранее. Осмотрев такса, Истомин заявил:

— Отит, впрочем, не очень еще запущенный, поэтому лечится довольно быстро.

Он сам сходил в зоомагазин, принес пластмассовый пузырек с желтоватой жидкостью. Взял вату, спички и долго возился с ушами собаки. Пес поскуливал, но Истомин был неумолим. Ласково бормоча что-то, он ловко орудовал спичками. После окончания экзекуции отпустил радостно отбежавшего от него пса.

— Мажьте ему уши этой пакостью, глядишь, все и пройдет, если я что-то понимаю в четвероногих.

На прощанье Белка повторила ему:

— Ну, так ты помнишь: бинокли, мобильник и квартира. Остальное на нашей совести.

Истомин озабоченно покачал головой с редкими рыженькими волосенками. Его сморщенный лоб покрылся озабоченными морщинами.

Через два дня в почтовый ящик де Ниро была брошена записка.

«Папа, я у хороших людей. Они называют себя «Ожидающие Таксу». Мы курим анашу и танцуем регги. Мои друзья говорят, что вскоре на землю сойдет Бог в облике таксы. Они целыми днями готовятся к его встрече. Мне здесь нравится, вот только у моих друзей совсем нет денег. Папа, помоги им. Дай тысяч десять зелени, у тебя все равно много.

Они подойдут к тебе в эту пятницу в четыре часа у памятника на Площади Царя-Освободителя и спросят, веришь ли ты в Бога-Таксу? Скажи им, что веришь, и отдай деньги. На них будет построен первый в мире храм Первосвященной Таксы.

Привет болонкам. Танцор.

P.S. Папа, в среду выставь в окно нашей квартиры листок бумаги с номером своего мобильника.

P.P.S. Я люблю тебя. Когда я вернусь, мы будем каждый день курить анашу и танцевать регги».

В записке намеренно упоминалась трава и было полно разного бреда, чтобы де Ниро подумал, что имеет дело с обыкновенными нарками, и не относился к ним серьезно. Плюс к тому издевательский тон записки должен был заставить кавказца действовать опрометчиво и необдуманно.