Подлипка течет в океан - [8]
— А у нас в прошлом году родился ма-ахонький теленок, — сказал Ленька, — а теперь вон какой бычище. Прямо страх на него смотреть… Рожищи — во!
— Вот бы человеку за одно лето вырастать!
— Не, не хочу, — вдруг сказал Ленька.
— Почему? — удивился Тим. Ленька пожал плечами.
— Так. Все время быть взрослым тоже, наверно, неинтересно.
— А я бы согласился.
— А в школу когда бы ты ходил? — хитро прищурился Ленька. — Взрослых ведь в школу не принимают.
— Ну и что. Зато взрослый сам может учиться…
— Ха, сам! Как это сам?
— А может, тогда бы и учились иначе… — предположил Тим. — Тогда бы все было иначе.
— Как иначе?
— Ну, я не знаю. Может, за одно лето кончали бы школу.
— Как это за одно лето?
— Ну, не знаю… А все равно было бы здорово!
— Выдумываешь ты все.
— Ладно, не хочешь, так и не надо, — сказал Тим, — все равно по-нашему не будет. Вон Вера Николаевна говорит, что человек — часть природы…
— Мы часть природы? — возмутился Ленька. — Фигу! А знаешь, Тим, — вдруг он снизил голос до шепота, — Вера Николаевна сама часть природы, вот и говорит… Знаешь, Тим… ты только не обижайся… что я слышал?
Все говорят, что Вера Николаевна по уши втрескалась в Андрея…
— Ты… ты поменьше болтай, — покраснел Тим и даже задохнулся от какого-то внутреннего протеста и обиды. И пригрозил: — Попробуй еще раз скажи! Втрескалась… Скажешь тоже:
— Да это же не я, — оправдывался Ленька, — другие говорят.
— Пусть другие говорят, а ты не болтай. Понял?
— Мне что. Я запросто могу молчать. Тим, а когда мы пойдем к большому осокорю?
— Давай хоть завтра…
5
Теперь каждый день отправлялись они к большому осокорю и всякий раз возвращались ни с чем. Прошел по реке лед, вода в Подлипке холодно поблескивала. Вороны громким карканьем оглашали окрестности, шумными стаями с одного берега на другой носились галки. Но река казалась пустынной. Гоголей все еще не было.
Хотя, по всем признакам, они и должны бы уже прилететь.
— Теперь скоро, — говорит Тим, боясь, что Леньке надоест ждать и он откажется от дальнейших хождений сюда. Ленька рукой махнул.
— Пусть хоть и вовсе не прилетают.
— Прилетят, — убежденно сказал Тим. — Вот увидишь!
Они шли берегом Подлипки, возвращаясь в поселок, немного расстроенные. Потом посидели на старой опрокинутой лодке, задумчиво глядя на воду. И Тиму казалось, что не вода течет, а они на этой звонкой, просмоленной лодке плывут куда-то, мимо домов и деревьев, мимо реки…
— Вон они, вон! — вдруг закричал Тим да так и съехал ногами вперед с лодки.
— Кто? — спросил Ленька.
— Гоголи.
— Где, вон те, что ли?
И правда, вдоль противоположного берега к сухим зарослям прошлогоднего камыша плыли утки. Но это были обыкновенные домашние утки. И Ленька презрительно рассмеялся:
— Ха, нашел гоголей!
Тим покраснел, нахмурился и, оправдываясь, сказал:
— Да я что, я ведь ничего… Я думал, что гоголи. Издалека разве поймешь…
— А чего тут понимать, — безжалостно насмехался Ленька. — Пошире глаза открой, так и увидишь. Ладно, жди своих гоголей, а я пойду. Мне некогда. Во, смотри! — сказал он с издевкой. — Обратно плывут твои гоголи.
И, сплюнув сквозь зубы, быстро зашагал по косогору к поселку.
У Тима защипало в носу, так ему стало обидно, и слезы на глаза навернулись. Но он сдержался и не заплакал. И крикнул вдогонку:
— Ну и уходи! Пожалуйста. Обойдусь без тебя.
И вздрогнул от неожиданности: прямо как с неба свалившись, перед ним стоял Половинкин. Он смотрел на Тима в упор и во весь рот улыбался.
— Чего это ты разоряешься?
— Ничего, — буркнул Тим. Он стоял, не поднимая глаз, и потому видел только кирзовые в ошметках застаревшей грязи сапоги Половинкина да пузырем вздувшиеся на его коленях брюки.
— Не поладили? — поинтересовался Половинкин и положил тяжелую, будто каменную ладонь на плечо Тиму. Тим попытался вывернуться, но не тут-то было, рука Половинкина сделалась еще тяжелей и прямо давила, прижимала его к земле.
— Что это ты на меня сычом смотришь? — говорил между тем Половинкин, хотя Тим и вовсе на него не смотрел. — Брат, небось, настраивает против меня? Такой, мол, сякой Половинкин…
— Никто меня не настраивает, — сказал Тим, освободившись, наконец, из-под руки Половинкина и отступив на шаг в сторону.
— А вот если я твоему брату при случае по шее за такие штуки надаю? А?
«Он тебе скорее надает», — подумал Тим, но промолчал, понимая, что в данном случае самое благоразумное молчать.
А Половинкин так и зашелся в смехе, так и затрясся весь, и лицо его сделалось багровым.
— Не бойсь! — сказал он, вытирая рукой глаза. — Половинкин не такой. Понял? Так и брату своему скажи. Мол, Половинкин так и сяк… Славный в общем парень! Не веришь? Ты любишь машины? — вдруг спросил он. — Приходи как-нибудь в мастерскую, покатаю тебя. С ветерком. На легковой. А хошь, на тракторе… С грохотом.
— Не хочу, — еще ниже наклонил голову Тим.
— Ну и дурак! — сказал Половинкин. — Не понимаешь, значит, ничего. А я насквозь тебя вижу. И брата твоего, глухого, тоже насквозь вижу. Не веришь?
Тим опять промолчал.
— Да я, может, самый добрый на свете… А? — Тут он торопливо стал шарить по карманам; шарил, шарил и что-то, наконец, вытащил и протянул Тиму. — Вот! Угощайся. Бери, бери. Чего набычился? Бери, покуда я добрый.
Новый роман барнаульского писателя Ивана Кудинова о людях Сибири второй половины XIX века, которые своими самоотверженными делами немало способствовали развитию этого края поистине небывалых производительных сил, возможностей. В основе произведения — подлинные события; действующие лица — известные русские ученые, литераторы: Николай Ядринцев, Афанасий Щапов, Григорий Потанин…
Историко-революционный роман барнаульского прозаика Ивана Кудинова «Переворот» посвящен первым годам революции и гражданской войны в Сибири. Автор рассказывает, как непросто проходило становление Советской власти на Алтае, как использовали политические авантюристы всех мастей идею Алтайской автономии, натравливая коренное население на большевиков, как разжигали белогвардейцы национальную рознь, прикрываясь именем честного, уважаемого всеми художника Гуркина, ставшего во главе Каракорум-Алтайского округа… Многие страницы истории, нашедшие отражение в романе, малоизвестны широкому читателю.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.