«Подлинные имена» и выход за пределы киберпространства - [49]
Ну и что из того? В конце концов, преступники и конспираторы всегда орудовали за закрытыми дверями, зашторенными окнами, переговариваясь шепотом в общественных местах и вообще всячески обеспечивая себе секретность. Однако Конституция не запрещает занавешивать окна, не требует вести запись разговоров и передавать запасные ключи властям на «сохранение». До ареста или суда мы не можем знать, кто преступник, а кто законопослушный гражданин, поэтому запреты на защиту приватности под предлогом «ловли преступников» – полнейший идиотизм.
Тем не менее попадание шифрования к злодеям несомненно приплетут (вместе с особо шокирующими преступлениями) в качестве аргумента в пользу ограничения криптографии. Как сказал один остряк, «Национальная безопасность – пароль администратора Конституции».
В криптоанархии есть неприглядные стороны, никто с этим не спорит. Все технологические и экономические революции сопровождались смещением и пересмотром порядков. Криптоанархия – не исключение, начиная от относительных мелочей, вроде фиксации цен и инсайдерской торговли, до более серьезных вещей, таких как экономический шпионаж, и до уж совсем мрачных дел на анонимных рынках для убийств. Но давайте не будем забывать о том, что государства-нации за одно лишь текущее столетие истребили более ста миллионов человек: Мао, Сталин, Гитлер и Пол Пот, как самые экстремальные примеры. Не могу себе представить, чтобы уровень убийств по цифровому заказу хотя бы близко приближался к варварству государств. (Впрочем, трудно сказать наверняка. Просто я считаю, что у нас мало выбора, принимать криптоанархию или нет, так что предпочитаю не зацикливаться на негативе.)
Очень уж сомнительно, что риски анонимных рынков и уклонения от налогов оправдывают повсеместное подавление средств коммуникации и шифрования. Люди убивали друг друга испокон веков, и правительства никоим образом тому не препятствовали (скорее, наоборот, о чем свидетельствует история). Кроме того, существуют различные меры для уменьшения риска криптографической анархии, затрагивающей личную безопасность. Кровное родство, скорее всего, приобретет еще большее значение, как уже давно происходит в странах Азии и Ближнего Востока. Этому также поспособствует привлечение частных охранных агентств.
Правительства боятся подпускать граждан к надежному, непробиваемому шифрованию. Власть имущие сознают, что эти технологии подрывают их полномочия, и предпринимают всяческие попытки ограничить применение мощной криптографии. В США известны несколько широко освещаемых решений, включая чип Clipper, закон о прослушивании телефонных разговоров и предложения о «добровольном» депонировании криптографических ключей. Карл Эллисон назвал эти схемы «ПДК»: «правительственный доступ к ключам». Добровольными эти меры вряд ли останутся надолго.
Шифропанки и другие надеются, что эти попытки в конечном итоге провалятся. Технология выпустила джинна из бутылки. Криптоанархия освобождает человека от принуждения со стороны физических соседей, которые не могут знать, кто он в Сети и чем занимается. С точки зрения либертарианцев, надежное шифрование предлагает способ оградиться от правительства.
Электронные банки и наличность, вероятнее всего, станут главной мишенью законодательных мер по сдерживанию криптоанархии и цифровой экономики. Цифровым деньгам вряд ли дадут беспрепятственно распространиться. И все же, как упоминалось ранее, результаты криптоанархии становятся заметны при существовании уже при нескольких источниках непрослеживаемой электронной валюты.
Предложения по ограничению доступа к непробиваемому шифрованию сильно напоминают «войну с наркотиками». Как заметил Уит Диффи, один из изобретателей криптографии с открытым ключом, война с наркотиками эффективно принудила корпорации взять на себя роль наркостражей. Под угрозой потери государственного бизнеса и конфискации корпоративных активов (фур, барж, складов), если там обнаружат наркотики, корпорации стали проводить выборочные обыски в столах сотрудников, брать пробы мочи и размещать плакаты «Просто скажи нет» в кафетериях и на рабочих местах. Отсюда и расчет на поддержку корпораций в «войне с шифром», которым придется принять политику «депонирования ключа». (Должны же корпорации сговариваться между собой, соглашаться насчет установления цен, вступать в заговоры, чтобы нарушать притесняющие их законы… так что власти хотят иметь доступ к их секретным переговорам.)
Давление на корпорации неминуемо отразится и на гражданах. В настоящее время некоторые инстанции требуют, чтобы кандидаты на государственные должности проходили проверку на употребление наркотиков; если такую политику одобрит Верховный суд, то тесты на наркотики введут и в других делах, требующих официального подтверждения, таких как выдачу водительских прав и разрешения на работу. Очевидно, что государство вышло далеко за рамки полномочий, задуманных авторами Конституции.
Нездоровые тесные отношения между крупными корпорациями и властями часто приводят к различным сделкам и взаимовыгодным компромиссам. Некоторые корпорации стремятся получить роль избранного поставщика одобренной правительством криптографии с депонированием ключа. Различные «инициативы» и «сотрудничества» вымащивают дорогу такому делопроизводству, которое экономисты называют «погоней за рентой». Ремесленные гильдии – пример того же явления в Средневековье.
Создание интеллекта, превосходящего человеческий, произойдет в ближайшие тридцать лет. …Это та самая точка, где наши прежние модели перестают работать, и в свои права вступает новая реальность. Как приближение Сингулярности повлияет на человеческое мировоззрение? И что случится в течение пары месяцев (или пары дней) после этого? В моем распоряжении есть только аналогия, на которую я могу указать: возникновение человечества. Мы окажемся в постчеловеческой эпохе…– это цитата из программной статьи Вернора Винджа «Грядущая технологическая сингулярность», одной из самых часто упоминаемых работ об искусственном интеллекте за последние 25 лет.
«Глубина в небе» в чем-то продолжает, а в чем-то и предваряет «Пламя над бездной», книгу-сенсацию, удостоенную премии Хьюго и признанную наиболее значительным произведением 90-х годов ХХ века в жанре космической саги.Над вселенной может пролететь тысячелетие, но приключения Фама Нювена, легендарного героя Людского Космоса, не заканчиваются – ибо время над ним не властно!Данный роман также удостоился премии Хьюго в 2000 году.
Вернор Виндж — один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много — романы «Мир Гримма», «Острие», «Пламя над бездной», «Глубина в небе» и цикл «Сквозь время», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Сквозь время» занимает среди написанного Винджем особое место. Это — романы об абсолютной власти, которая развращает абсолютно. Роман о «войне за свободу и независимость». Только — что такое свобода и что такое независимость? Это — будущее, продуманное до последней мелочи, и научная в лучшем смысле слова фантастика, слитая воедино с футуристическим триллером.
Спустя почти двадцать лет Вернор Виндж создал продолжение своего незабываемого шедевра «Пламя над бездной». А на планете Когтей прошло десять лет со дня катастрофы, которая уничтожила человечество наряду с неисчислимым множеством иных разумных рас Запределья, загнав маленькую горстку людей и парочку мыслящих кораллов-наездников в диковатый мир стайных разумов. К моменту появления людей цивилизация Когтей примерно соответствовала Средневековью Старой Земли. На помощь кораблю Высокой Лаборатории, в последнем отчаянном рывке спасшему более сотни человеческих детей от Погибели, пришел экипаж «Внеполосного-II», корабля из верхних Зон Мысли.
Вернор Виндж – один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много – романы «Мир Гримма» и «Острие» и цикл «Сквозь настоящее», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Пламя над бездной» занимает среди написанного Винджем особое место. Это – роман-сенсация, роман, который сразу же после публикации был удостоен премии «Хьюго» и признан наиболее значительным произведением 90-х годов в жанре космической саги.
«Пламя над бездной».«Глубина в небе».И теперь – «Дети Неба».Научно-фантастическая сага, самое популярное детище Винджа, произведение, открывшее новые горизонты в жанре НФ и до сих порождающее бесчисленные дискуссии. Им восхищаются лучшие фантасты современности – Грег Бир и Дэвид Брин. Его единогласно сравнивают с легендарным циклом «Гиперион» Дэна Симмонса.Но теперь соратнице и возлюбленной Фама Нювена предстоят новые, смертельно опасные приключения на планете Стальных Когтей.Начинается противостояние обязательств и стремлений, доверия и обмана, великих страстей и мелких расчетов.А над планетой дамокловым мечом нависает флот вернувшейся Погибели…
Зелено-голубая планета очень напоминала Землю, но можно было предположить, что ее флора и фауна таят немало сюрпризов. На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
«Миф о Сизифе» — философское эссе, в котором автор представляет бессмысленный и бесконечный труд Сизифа как метафору современного общества. Зачем мы работаем каждый день? Кому это нужно? Ежедневный поход на службу — такая же по существу абсурдная работа, как и постоянная попытка поднять камень на гору, с которой он все равно скатится вниз.
«Волшебная гора» – туберкулезный санаторий в Швейцарских Альпах. Его обитатели вынуждены находиться здесь годами, общаясь с внешним миром лишь редкими письмами и телеграммами. Здесь время течет незаметно, жизнь и смерть утрачивают смысл, а мельчайшие нюансы человеческих отношений, напротив, приобретают болезненную остроту и значимость. Любовь, веселье, дружба, вражда, ревность для обитателей санатория словно отмечены тенью небытия… Эта история имеет множество возможных прочтений – мощнейшее философское исследование жизненных основ, тонкий психологический анализ разных типов человеческого характера, отношений, погружение в историю культуры, религии и в историю вообще – Манн изобразил общество в канун Первой мировой войны.
Книга-явление. Книга-головоломка. Книга-лабиринт. Роман, который заставляет читателя погрузиться в почти мистический мир Барселоны и перемещает его в совершенно иную систему координат. Читателю предстоит вместе с главным героем встретить зловещих незнакомцев, понять и полюбить прекрасных и загадочных женщин, бродить по мрачным лабиринтам прошлого, и главное – раскрыть тайну книги, которая непостижимым образом изменяет жизнь тех, кто к ней прикасается.
Два полных авторских сборника – «Приключения Шерлока Холмса» и «Возвращение Шерлока Холмса». Здесь будут жених, опасающийся мести бывшей возлюбленной, и невеста, брошенная в день венчания; загадочные апельсиновые зернышки и тайный код пляшущих человечков, смертоносный китобойный гарпун и рождественский гусь с сюрпризом… Но главное – главное, что здесь будет, – это удивительная атмосфера старой доброй Англии со всеми ее красками, запахами и звуками. И даже если вы знаете наизусть все истории о знаменитом дуэте, вы все равно не сможете отказать себе в удовольствии в который раз открыть книгу, а вместе с ней – и знакомую дверь на Бейкер-стрит, 221-b.