Подлинные анекдоты из жизни Петра Великого слышанные от знатных особ в Москве и Санкт-Петербурге - [74]

По окончании сего чистосердечного признания, вспомнил Монарх, что в малолетстве его, царевну, сестру его, однажды подозвали его с собою помолиться плачущему образу Богоматери, и как-де подозревал он в обмане, то, смотря пристально тогда на лице монаха сего, впечатлел оное в воображении своем столько, что при первом после того с ним свидании так приметным показалось ему оное, что хотя-де он и устарел уже не могло оно не показаться ему знакомым. Великий Государь, рассказав сие, по данному своему слову, оставил его при своем месте; а повелел только образ тот, оставленный сим Архимандритом в пустыне, взять в Синод, дабы не был он, как говорил Монарх, и впредь орудием корыстолюбия монахов и народного обмана и суеверия.[152]

«Век тогдашний, говорит Г. Болтин, «благовременем был пустосвятству, обману и подлогам; ханжи и лицемеры чудесам не верили, но пользу свою обретали; большая часть народа верила и обманщиков обогашала; некоторые видели обман, но говорить не смели, и таковых было не много. Сколько вещей обыкновенных, простых, ничего не значущих, приняты были за святыню, за предмет почтения, уважения! «Ош времени Петра Великаго прекратились таковые чудотворения, перевелись плутовства и плуты, при духовенстве просвещенном».

11. Монарх заблаговременно оповещает народ о будущем солнечном затмении, что оно есть явление натуральное, а не чудесное

И малейшие обстоятельства важны в делах великого человека. Великий Государь, ведая, что суеверие народа приемлет все, чего не разумеет, за чудесное, и извлекает из оного какия-либо несчастные следствия, ведал также и то, что многие в числе оного есть и такие плуты, которые, не веря тому сами, но по интересам своим желая возмутить умы народа, умышленно толкуют то превратно,

Поскольку же Карл XII в первые годы был в великой славе, и успех в войне с ним казался многим сомнителен; наступающее же затмение солнечное, о котором ведал монарх чрез астрономические исчисления ученных, могло вложить в одних несчастное войны той предзнаменование, а другим подать случай к зловредным толкованиям; того ради заблаговременно и писал он ко многим из знатных своих подданных, как-то, к адмиралу Федору Алексеевичу Головину, к князю Ромодановскому, к Нарышкину, к ученейшим из архиереев и проч., дабы они старались разгласить в народе и вразумить его о том будущем солнечном затмении, что оно есть натуральное, а не сверхъестественное, и чтоб потому оное не принято было за какое-либо несчастное предзнаменование.

Так-то Великий Государь старался все предусматривать, и отвращать в народе всякия сомнения и устрашения. Одно из таковых писем помещается здесь подлинником.

«Господин адмирал!

«Будущего месяца в первый день будет великое солнечное затмение; того ради изволь сие поразгласить в наших людях, что оное будет, дабы в чудо не поставили понеже когда люди про то ведают прежде, то не есть уже чудо (Сие было в 1705 году).

Подобную предосторожность учинил Монарх и в 1709 году, в рассуждении ожидаемого незадолго до Полтавской баталии солнечного же затмения; письма его ко многим же о сем доказывают оное. Такие же предосторожности бдительный сей кормчий корабля государственнаго предпринимал и при всяких каких-либо мнимых чудесных явлениях и происшествиях, в какое бы то время ни было, не упуская ни минуты времени, что все доказывает сколь природную остроту его ума и неусыпное за всем смотрение и наблюдение, столько и суеверие черни, удобной к поколебанию самым ничтожным каким приключением, или каким-либо внушением злонамеренных людей.

12. Благоговейное почитание таинств святой евхаристии

Но если великий государь осмеивал суеверие, если открывал обманы изуверов, ханжей и плутов, на прельщение народа и для своего интереса вымышляемые: то столько же, или и более почитал он истинную набожность, и изъявлял оную сам публично. Благоговейное почитание, какое имел он ко Святой Евхаристии, покажет нам следующее, очевидцами оставленное нам изустное предание.

Мы видели в Деяниях его, что деятельнейший монарх, где бы он ни был, ежедневно почти выезжал в какое-либо присутственное место или на работы, на воинския учения, на биржи, в торговые ряды, или для посещения кого; и всякой раз, когда случалось ему встретиться с Святыми дарами, несомыми священником к какому-либо болящему, обыкновенно сходил он со своей одноколки или санок (каковые экипажи по большей части при выездах своих употреблял он), и не только воздавал благоговейное поклонение, но какую бы он ни имел нужду, оставляя оную на тот час, подходил к Священнику, брал онаго под руку, и вел в дом болящего, какого бы тот ни был звания и состояния. Народ, при виде сего, поражался благочестивой набожности Государя, проливал радостные слезы, и сопровождал его; по приобщении же Священником Святыми сими дарами больного, благочестивый Государь подходил к постели его, поздравлял его с соединением со Христом Спасителем, и говорил, что если он принял его с истинною верою, то сей всесильный Спаситель и Искупитель наш исцелит его болезни душевные и телесные; «и я, примолвливал Монарх, не сомневаюсь увидеть тебя в скорости выздоровевшим и при должности и проч. тому подобное.