Подлинная «судьба резидента». Долгий путь на Родину - [71]

После моего возвращения в Москву в известном здании на площади Дзержинского мне показали сейфы с толстыми папками и тысячами документов о различных аспектах деятельности «Радио Свобода» и о его сотрудниках. Определенная (достаточно большая) информация исходила от меня. Другие отчеты вели свое происхождение от кадровых сотрудников разведки и агентов, которая были завербованы среди эмигрантов. Есть ли таковые сегодня и каково их число, мы наверняка никогда не узнаем.

Во время всей моей шестнадцатилетней активной работы на контрразведку я никогда никого не завербовал и не пытался завербовать. Центр категорически запретил мне любую самостоятельность. В Москве были в первую очередь заинтересованы в том, чтобы я сохранял свою должность. По моему мнению, в этом смысле иногда практиковалась излишняя осторожность.

Если я, к примеру, вносил предложение добыть какие-то секретные материалы, когда возникала возможность их просто выкрасть, переснять и вернуть на место, то мне это строго воспрещалось. «Ты проявляешь слишком большой азарт, — справедливо говорили мне во время встреч. — Ты должен так организовать работу, чтобы документы сами падали тебе в руки». Легко сказать. Держаться затаившись мне давалось тяжело, так как во мне горели юношеская любовь к риску и желание пощекотать нервы. Кстати, иногда без всяких усилий с моей стороны документы все же случайно попадали ко мне в руки.

В нашей редакции работали две секретарши — русская Ирина и немецкая Герда. Они обе были усердные, но в то время как Герда работала добросовестно, Ирина иногда позволяла себе рассеянность и недопустимые ошибки. Однажды мне это очень помогло. К обязанностям секретаря также относилось распределение писем, газет и утреней почты. Однажды Ирина дала мне подписанное президентом «Радио Свобода» письмо. Я уже торопился домой и положил его в портфель, не раскрывая. Когда я открыл и прочитал его дома, мне стало не по себе. Директор составил конфиденциальное информационное письмо руководству «Радио Свобода» — это значит директору Русской службы, начальнику Исследовательского отдела и двум другим высоким начальникам. К этом избранному кругу относился, конечно, и я. Но к моему счастью, секретарь перепутала конверты и я получил конверт, положенный Роберту Таку или Герду Демингу (точно не помню, кто в этот момент был директором).

Разговор шел об очень подробном отчете о состоянии здоровья Леонида Брежнева. В нем даже указывалось примерное время его смерти. Из содержания сообщения можно было сделать вывод, что информация утекает из ближайших кругов генерального секретаря или его врачей. Кроме того, предлагались прогнозы о его наследниках и среди них указывались имена Андропова и Черненко. Андропов, говорилось там, долго не проживет. Затем следовал его диагноз и варианты течения болезни.

Этот документ мог происходить только из одной организации — ЦРУ. Это письмо было скреплено грифом «Для ознакомления, совершенно конфиденциально».

Я снял документ на микрофильм и стал думать, как доставить материал в Центр. Следующая встреча была запланирована только через месяц. В таких случаях я должен был использовать согласованный сигнал и отправить письмо совершенно отвлеченного содержания на секретный адрес в Восточный Берлин. В нем тайными чернилами я сообщал, что у меня есть срочная информация и что я прошу о назначении внеплановой встречи. Через пять дней я получил ответ из Западного Берлина. В засекреченной форме мне сообщили место и время внеочередной встречи. Материал в полной сохранности дошел до Москвы, но в Центре никто не осмеливался показать его ЦК КПСС. ЦРУ обрисовывало слишком серую картину перспектив правительственных руководителей.

Но следует отдать должное американцам — все их прогнозы сбылись.

О трагической смерти американского президента Джона Ф. Кеннеди написано множество книг. Существует много различных версий, кто стрелял в президента и тщательно заметал все следы преступления. Во всех этих исследованиях так или иначе Ли Харви Освальд играет роль. К несчастью для нас всех, незадолго до совершенного покушения он вернулся в США из Советского Союза, где даже какое-то время жил и был женат на русской. Это дало возможность обвинить во всем случившемся КГБ. Проще доказательства на самом деле невозможно было предложить: Ли Освальда завербовали в Москве, обучили снайперской стрельбе и отправили снова в США для совершения запланированного покушения. Этому еще сегодня верят многие американцы.

Версия участия Кремля в «убийстве века» получила большую популярность, когда определенно стало известно о том, что Ли Освальд на самом деле имел контакты с КГБ. В этой связи на Западе скандальную славу получило имя полковника Олега Нечипоренко.

Вы вероятно помните элегантного господина, который в 1965 году беседовал со мной в гостинице «Советская». Я обещал еще раз подробно о нем рассказать, и сделаю это сейчас. О Нечипоренко на Западе помнят не только в связи с покушением на Джона Кеннеди. Писатель Джон Барон в своих знаменитых книгах о КГБ описывает «мексиканский период» Олега Максимовича, обозначая самым успешным офицером советской контрразведки в Мексике. Генерал Олег Калугин в своих статьях об операциях КГБ обвиняет Нечипоренко в том, что он допрашивал американских летчиков, попавших в плен во Вьетнаме. Я тоже раскрою секрет, связанный с его именем: этот человек заботился в Москве о Рамоне Меркадере, убийце Троцкого, после того, как тот отбыл свой срок в мексиканской тюрьме.