Подлинная история русского и украинского народа - [18]

(Мне было три года, брату же моему год, а мать наша, благочестивая царица Елена, осталась несчастнейшей вдовой, словно среди пламени находясь: со всех сторон на нас двинулись войной иноплеменные народы — литовцы, поляки, крымские татары, Астрахань, ногаи, казанцы, и от вас, изменников, пришлось претерпеть разные невзгоды и печали, ибо князья Семен Бельский и Иван Ляцкий, подобно тебе, бешеной собаке, сбежали в Литву и куда только они не бегали, взбесившись, — и в Царьград, и в Крым, и к ногаям, и отовсюду шли войной на православных».)

Ну и для закрепления еще один фрагмент — из жалованной грамоты Великого князя Литовского Свидригайло, 1408 год:

«Милостю Божою мы, великий князь Швидригайлъ Литовскій, Русскій и иныхъ, чинимъ знаменито и даемъ вЂдати симъ нашимъ листомъ каждому доброму, нинешнимъ и потомъ будучимъ, хто нань возритъ или его чтучи услышить, комужъ коли его будеть потребно, ижъ видевъ и знаменовъ (sic) службу намъ верную, а нигды неопущеную, нашего верного слуги, пана Петра Мыщица, нашего кухмистра, и мы порадывшися зъ нашими князи и зъ паны, и зъ нашою верною радою, дали есмо ему и записали за его верную службу село въ Кременецкомъ повете, Борщанку, а борокъ и селище Кандитовъ, а лесъ Дедовъ, со всемъ, што къ тымъ селомъ изъ века и зъ давна слушало и тягло, вечно и непорушно ему со всЂми уходы и приходы, зъ приселки и зъ селящи, и зъ нивами, и зъ пашнями, и зъ лесы, и дубровами…»

(Милостю Божьей мы, великий князь Свидригайло Литовский, Русский и прочая, публично извещаем и сообщаем этим нашим указом, каждому верному подданному, кто сегодня живет, и потомкам, кто его прочтет или услышит читаемым, всякому, кому он понадобится, мы, видя и оценивая службу, нам верную и тщательную, слуги нашего Петра Мыщица, нашего кухмистра, и мы, посоветовавшись с нашими князьями и панами, дали мы ему и записали на его верную службу село Кременецком повете (районе. — Прим. авт.), Борщанку, бор и селище Кандитов, лес Дедов, со всем, что к тем селам издавна относилось и что с них собиралось, с доходами и расходами, с населением, навсегда и неизменно ему со всем нивами, пашнями, лесами и дубравами…»)

Мало того, что понятно — все три фрагмента написаны на одном языке, так еще и язык Ивана Грозного, то есть московский диалект, выглядит куда более тяжеловесным и трудным. Именно поэтому, как мы увидим потом, реформу русского языка во времена Петра Первого проводили как раз таки западнорусские просветители. «Статут Литовский» установил русский язык как государственный на всей территории княжества, обязательный для всего делопроизводства. Для всех актов, судов, административных документов. И, конечно, «Статут Литовский» — это лишнее доказательство того, что русская культура 15–16 веков была едина. Статут сильно ограничил права польской шляхты в Литовском княжестве. Им запретили занимать какие-либо должности, покупать имущество, русская шляхта получила гарантии своих старых прав и главное — право на православное вероисповедание, и при этом равноправие с католическими магнатами. Надо понимать, что без этих прав и привилегий вся Западная и вся Юго-Западная Русь, входившая в Литву, превращалась в потенциальный источник сепаратизма русских дворян и шляхты.

Вместе с тем Статут лишил русских крестьян и тех немногих прав, которыми они когда-то обладали. Ликвидировались крестьянские выборные суды, теперь суд в крестьянских делах мог вершить только магнат, крестьян прикрепили к земле — то есть крепостное право в Литве возникло раньше, чем в Москве, крестьянам ввели новую повинность, барщину, дни, когда они были обязаны работать на своего феодала. Король при этом законодательно отказался от рассмотрения жалоб крестьян. Вместе с тем именно Статут ввел на территории княжества понятие вольного города. Города, живущего по «Магдебургскому праву», что давало широкое самоуправление горожанам и известную долю независимости от местных князей и шляхты.

Все три войны, которые при Сигизмунде польско-литовское конфедеративное образование вело с Москвой, наглядно демонстрировали, что Москва решительно взялась за собирание исконно русских земель. А еще то, что у населения Литвы эти идеи находят значительную симпатию. Хотя, конечно, православное население Литвы, в составе войск княжества, воевало против православных русских из войска московского. Впрочем, в этом не было конфликта «москалей» и «украинцев» хотя бы потому, что про последних тогда никто ничего не слышал ни в Литве, ни в Москве, ни в Европе. Но и потому, что в ту эпоху война русских против русских, татар против татар или арабов против арабов не считалась чем-то невероятным.

При сыне короля Сигизмунда, Сигизмунде Августе, произошло событие, определившее всю дальнейшую судьбу Польши, Литвы и Юго-Западной Руси. В 1569 году в Люблине был организован общий сейм, то есть съезд, польской и литовско-русской шляхты, а также духовенства. Там была предложена новая Уния, документ, в котором Польша и Литва признавались единым государством, Речью Посполитой.

С этого времени у страны появлялся один общий монарх, то есть польский король, общий сейм, то есть парламент, общая монета, полякам давали свободу расселения на землях Литовского княжества, само княжество оставалось вроде бы автономным и даже получало свою казну и войско, но вот все русские земли княжества присоединялись непосредственно к Польше.