В это время мама отварила макароны и заправила их тушёнкой! Вот это объеденье! И чай с карамельками!
- Я сегодня чулки надевать не буду! – заявил братик.
- Это ещё почему? – удивилась я.
- Мне папа купил штаны-брюки! – ответил Юрка.
- Да, - засмеялась мама, - папа купил Юрке штанишки, я сшила ему вельветовые шортики. В садике переоденешь его, хорошо? А ты, Юрка, потом можешь прямо на шортики надевать свои штаны-брюки, и гулять! Надо ему лыжный костюмчик купить, да и тебе тоже, из старого ты уже выросла, да и потёрся он уже.
- Да, мама, скоро физкультура, ты же знаешь, спортзала у нас нет, мы на лыжах в парке ходим.
- Знаю, дочка, - вздохнула мама.
- Мама, ты по папе скучаешь?
- По папе, Сашенька, когда только у него отпуск будет?
- На Новый Год! – уверенно сказала я.
Меня во дворе ждал Борька.
- Привет!
- Привет, Борь, на, держи! – подала я ему увесистый портфель.
- Ого, ты что, кирпичей туда наложила?
- Почему кирпичей? Четыре учебника. У вас, разве, не так?
- Ну, я не все учебники таскаю…
- А где берёшь?
- У соседки! – я рассмеялась.
В садике всё прошло быстро: быстренько раздев Юрика, я натянула на него шортики, и сказала воспитательнице, что у Юрика появились тёплые штаны, которые он сам в состоянии надеть. Елизавета Петровна порадовалась за нас.
В школе тоже ничего не предвещало беды, только Дима Буданов, при встрече со мной, почему-то хмурился. Дима у нас был членом Совета отряда…
После уроков объявили классный час.
На классный час пришла Екатерина Семёновна с Витькой, у которого ещё был опухший нос, пришла и старшая пионервожатая Галя.
Нас с Витькой поставили у доски и велели молчать, пока не спросят.
- Мы будем разбирать некрасивый поступок Саши Денисовой, - сказала Екатерина Семёновна.
- А Витькин? – спросил кто-то.
- Что, «Витькин», - спросила учительница.
- Витькин некрасивый поступок? – встал Дима.
- А причём здесь Витя?
- Витька первый напал на Сашку!
- А кто видел?
- Я видел! – заявил Дима.
- И всё?
Тут зашевелился и поднялся, сначала половина, а потом, и весь класс.
- Ну, это неправда, весь класс не мог всё видеть, - усмехнулась Екатерина Семёновна, а я удивилась, узнав, сколько у меня, оказывается, друзей.
- Могли, - сказал Дима, - Была перемена, и все были в коридоре.
- Только нос разбили Вите, а не Саше!
- А вы бы хотели, чтобы Саше?!
- Не груби учителю! – прикрикнула Екатерина Семёновна, - А вы, ребята, садитесь.
Все, кроме Димы, сели.
- А ты что стоишь, Дима? Хочешь ещё что-то сказать?
- Да, хочу! Если Сашу исключат из пионеров, я первый сниму галстук!
- И мы все тоже! – крикнули с места.
- И мы, и мы! – закричали отовсюду.
- Это уже бунт! – возмутилась Екатерина Семёновна.
- Никакой это не бунт, - вступилась Раиса Ивановна, - это не педсовет, а пионерское собрание, где ребята сами должны принимать решение, правильно, Галя? – Галя кивнула:
- Только я не успела оформить всё, как следует. Надо выбрать секретаря.
- Зверева! – весело крикнул Пашка Смирнов, - У него самый красивый почерк!
- Хорошо, кто за то… Единогласно! Теперь выберем председателя… Дима. Очень хорошо!
Вот, тебе, Толя, лист бумаги, будешь вести протокол, а ты, Дима, иди сюда, будешь вести собрание.
- Что тут вести? На повестке дня у нас стоит один вопрос, разобрать поступок пионерки Денисовой Александры, и пионера Виктора Шлыкова. Кто за утверждение повестки?
- Разбирать только поступок Витьки! – встал Лёня Быков, - Сашка здесь совершенно ни причём! Предлагаю снять с него галстук сроком на месяц и объявить выговор с занесением в учётную карточку!
- Можно и без занесения, - сказал Вовка Коновалов, но со снятием… - все засмеялись, а его брат… Они, кстати, были не близнецы, двойняшки, и Сергей на сколько-то минут был старше Вовки, и крупнее. Все его считали старшим.
Так вот, старший брат встал, и сказал:
- Мы действительно слишком долго терпели выходки Шлыкова, наконец-то, хоть девочка, поставила его на место. Вообще, Саше надо объявить благодарность. А нам всем должно быть стыдно!
Сергей был уважаемым человеком, у него мама была главврачом местной больницы.
- Толя, ты записываешь? – в наступившей тишине спросила Галя. Толик кивнул.
Мы с Витькой смотрели друг на друга, и ничего не понимали.
- Ребята, - сказала я, - мы с Витей по-дружески подрались, не надо нас наказывать. Мы сейчас пожмём друг-другу руки, и больше не будем. Правда, Витя?
Витька судорожно кивнул, соглашаясь.
- Э, нет, - сказал Сергей. У нас всё записано и запротоколировано. Назад пути нет, что сделано, то сделано. И вообще, - сурово сказал он, - не думаю, что, если бы Сашку осудили, Витька попросил бы её не наказывать! – Витька молчал.
- Ну, что? – спросила Галя, - за что будем голосовать? За снятие галстука с занесением, или без занесения?
- На первый раз без занесения можно, - сказал Вовка, и все его поддержали.
- Я этого так не оставлю! – возмутилась Екатерина Семёновна, - Обвинили пострадавшего!
- Не девочку же нам осуждать! – запальчиво крикнул Дима, и все его поддержали гулом.
Екатерина Семёновна вышла, хлопнув дверью, а Раиса Ивановна сказала:
- Молодцы, ребята!
Витька постоял, постоял, и заплакал, теребя кончик своего шёлкового галстука. Мне стало его жалко.
