Подлинная история Анны Карениной - [9]
Блестящие, казавшиеся темными от густых ресниц, серые глаза дружелюбно, внимательно остановились на его лице… В этом коротком взгляде Вронский успел заметить сдержанную оживленность, которая играла в ее лице и порхала между блестящими глазами и чуть заметной улыбкой, изгибавшею ее румяные губы… Как будто избыток чего-то так переполнял ее существо, что мимо ее воли выражался то в блеске взгляда, то в улыбке.
Глаза блестят и у других героев романа – это вообще один из любимых эпитетов Толстого. Но у Анны они блестят столь часто и так ярко, что однажды, лежа в кровати, героиня сама видит, как глаза ее блестят в темноте. Известно, что это место в “Анне Карениной” приводило в восторг А. П. Чехова.
Всю зиму и начало весны 1872–1873 годов Толстой проводит в бесплодных попытках писать роман о Петре. Но постепенно понимает, что, как ни жаль ему потраченных усилий на собирании исторического материала, написать этот роман он не сможет. Тридцать три раза он начинает его и бросает.
“Я ждал целый год, мучительно ждал расположения духа для писанья…” – позже признается он Страхову. Но это расположение духа пришло к нему совсем не оттуда, откуда он ждал.
И вновь первым свидетелем озарения Толстого в связи с будущей “Анной Карениной” была его жена. 19 марта 1873 года она пишет в дневнике, начиная запись с тех же слов, что и в записи 1870 года, когда Толстому впервые пришла мысль о романе: “Вчера вечером Левочка мне вдруг говорит: «А я написал полтора листочка и, кажется, хорошо»”.
Она решила, что это новая попытка начать роман о Петре, но вдруг узнала, что это “роман из жизни частной и современной эпохи”.
Все произошло вдруг!
Гости съезжались
Есть несколько версий, почему в 1873 году в руках Толстого оказался томик Пушкина с “Повестями Белкина”, где был незаконченный отрывок “Гости съезжались на дачу***”. По версии Софьи Андреевны, сын Сережа просил ее “дать ему почитать что-нибудь старой тете (Т. А. Ергольской. – П. Б.)”. Она дала ему “Повести Белкина”, но оказалось, что тетушка уже заснула, и Софья Андреевна, поленившись спускаться вниз в библиотеку, оставила книгу возле окна в гостиной. “На другое утро, – пишет она в дневнике, – во время кофе Левочка взял эту книгу и стал перечитывать и восхищаться”.
Под влиянием Пушкина он и начал писать роман.
По версии самого Толстого из письма Н. Н. Страхову от 25 марта 1873 года, “Повести Белкина” предназначались для чтения как раз Сереже, но Софья Андреевна решила, что для 10-летнего мальчика рано читать это, и книга оказалась в руках Толстого. “Я как-то после работы взял этот том Пушкина и, как всегда (кажется 7-й раз) перечел всего, не в силах оторваться, и как будто вновь читал… И там есть отрывок «Гости собирались на дачу». Я невольно, нечаянно, сам не знаю зачем и что будет, задумал лица и события, стал продолжать…”
В 1886 году вышла книга Ф. И. Булгакова, в которой, со слов “близкого Толстому человека”, сообщалось о реакции Толстого на прочтение пушкинского отрывка. “Вот прелесть-то! – сказал Лев Николаевич. – Вот как надо писать! Пушкин приступает прямо к делу. Другой бы начал описывать гостей, комнаты, а он вводит в действие сразу”.
Н. Н. Гусев предполагает, что этим близким лицом мог быть старший сын Толстого Сергей Львович, Сережа (так зовут и сына Анны Карениной). Сам Сергей Львович в 1908 году скажет: “Не помню, чтобы я читал Пушкина «Гости съезжались на дачу». Но помню, как Лев Николаевич говорил: «Вот как надо писать»”.
Но можно ли считать “Анну Каренину” продолжением пушкинского отрывка? Разумеется, нет. Между окончательным текстом романа и пушкинским незавершенным отрывком нет почти ничего общего, кроме энергичного ритма фраз: “Гости съезжались на дачу” и “Все смешалось в доме Облонских”. Но и здесь нет полного совпадения. “Гости съезжались на дачу” – написано поэтом и стихотворным размером, это усеченный трехстопный дактиль. “Все смешалось в доме Облонских” не укладывается ни в какой стихотворный размер. К тому же, как установил другой исследователь Толстого В. А. Жданов, знаменитая фраза “Все смешалось в доме Облонских” появилась только в девятой редакции черновой рукописи романа. Впрочем, это не исключает того, что текст Пушкина продолжал оказывать влияние на Толстого на протяжении всей работы над черновиками.
Жданов также пишет, что установить точную хронологию черновых редакций “Анны Карениной” – очень трудная задача, так как рукописи прежде хранились в “хаотическом беспорядке”. Добавим, что и сохранились они не все. Было время, когда в семье Толстого не берегли его черновики. Так, рукописями “Войны и мира” запросто могли оклеивать окна на зиму. Однажды сын Толстого Лев Львович, поселившись с женой Дорой во флигеле Ясной Поляны, выбросил с чердака в сточную канаву целую связку рукописей отца. Сам Толстой к черновикам относился равнодушно. Он мог гореть во время работы над очередной вещью, но после ее публикации остывал к ней и видел в ней одни недостатки.
Тем не менее ведущие толстоведы Н. К. Гудзий, В. А. Жданов, Н. Н. Гусев после кропотливой работы смогли установить эту хронологию. Не будем детально в нее вдаваться. Заметим лишь, что “эмбрионом” “Анны Карениной”, несомненно, был пушкинский отрывок. Первая черновая редакция романа, без названия, без обозначения жанра, без эпиграфа “Мне отмщение, и Аз воздам”, являлась развитием сюжета Пушкина.
Супруга Льва Николаевича Толстого Софья Андреевна (1844–1919) еще при жизни мужа стала не менее легендарной личностью, чем он сам. О ней писали газеты, ее снимал пионер русского кинематографа Александр Дранков, ее образ был запечатлен в первых художественных фильмах о жизни «великого Льва». И сегодня ее фигура привлекает биографов, кинематографистов и театральных деятелей. Она прожила с Толстым почти полвека, родила тринадцать детей, была его верной подругой и литературной помощницей. Но именно из-за конфликта с женой Толстой в 1910 году бежал из Ясной Поляны.
Ровно 100 лет назад в Ясной Поляне произошло событие, которое потрясло весь мир. Восьмидесятидвухлетний писатель граф Л.Н. Толстой ночью, тайно бежал из своего дома в неизвестном направлении. С тех пор обстоятельства ухода и смерти великого старца породили множество мифов и легенд…Известный писатель и журналист Павел Басинский на основании строго документального материала, в том числе архивного, предлагает не свою версию этого события, а его живую реконструкцию. Шаг за шагом вы можете проследить всю жизнь и уход Льва Толстого, разобраться в причинах его семейной драмы и тайнах подписания им духовного завещания.Книга иллюстрирована редкими фотографиями из архива музея-усадьбы «Ясная Поляна» и Государственного музея Л.Н.
Издание подготовлено к 80-летнему юбилею "Роман-газеты", которая была создана в 1927 г. по инициативе А.М.Горького. Литературный критик и исследователь П.В.Басинский в документальном романе "Страсти по Максиму" на основе документов и писем М.Горького выстраивает свою версию жизни и смерти писателя, его мировоззрения и взаимоотношений с культурной элитой и партийной верхушкой Советской республики.
В 1869 году в семье Льва Николаевича и Софьи Андреевны Толстых родился третий сын, которому дали имя отца. Быть сыном Толстого, вторым Львом Толстым, – великая ответственность и крест. Он хорошо понимал это и не желал мириться: пытался стать врачом, писателем (!), скульптором, общественно-политическим деятелем. Но везде его принимали только как сына великого писателя, Льва Толстого-маленького. В шутку называли Тигр Тигрович. В итоге – несбывшиеся мечты и сломанная жизнь. Любовь к отцу переросла в ненависть…История об отце и сыне, об отношениях Толстого со своими детьми в новой книге Павла Басинского, известного писателя и журналиста, автора бестселлера «Лев Толстой: бегство из рая» (премия «БОЛЬШАЯ КНИГА») и «Святой против Льва».
На рубеже XIX–XX веков в России было два места массового паломничества – Ясная Поляна и Кронштадт. Почему же толпы людей шли именно к Льву Толстому и отцу Иоанну Кронштадтскому? Известный писатель и журналист Павел Басинский, автор бестселлера «Лев Толстой: бегство из рая» (премия «Большая книга»), в книге «Святой против Льва» прослеживает историю взаимоотношений самого знаменитого писателя и самого любимого в народе священника того времени, ставших заклятыми врагами.
1902 год. Австрия. Тироль… Русская студентка Сорбонны Лиза Дьяконова уходит одна гулять в горы и не возвращается. Только через месяц местный пастух находит ее тело на краю уступа водопада. Она была голая, одежда лежала рядом. В дорожном сундучке Дьяконовой обнаружат рукопись, озаглавленную “Дневник русской женщины”. Дневник будет опубликован и вызовет шквал откликов. Василий Розанов назовет его лучшим произведением в отечественной литературе, написанным женщиной. Павел Басинский на материале “Дневника” и архива Дьяконовой построил “невымышленный роман” о судьбе одной из первых русских феминисток, пытавшейся что-то доказать миру…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Русского писателя Александра Грина (1880–1932) называют «рыцарем мечты». О том, что в человеке живет неистребимая потребность в мечте и воплощении этой мечты повествуют его лучшие произведения – «Алые паруса», «Бегущая по волнам», «Блистающий мир». Александр Гриневский (это настоящая фамилия писателя) долго искал себя: был матросом на пароходе, лесорубом, золотоискателем, театральным переписчиком, служил в армии, занимался революционной деятельностью. Был сослан, но бежал и, возвратившись в Петербург под чужим именем, занялся литературной деятельностью.
«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».
Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.
Туве Янссон — не только мама Муми-тролля, но и автор множества картин и иллюстраций, повестей и рассказов, песен и сценариев. Ее книги читают во всем мире, более чем на сорока языках. Туула Карьялайнен провела огромную исследовательскую работу и написала удивительную, прекрасно иллюстрированную биографию, в которой длинная и яркая жизнь Туве Янссон вплетена в историю XX века. Проведя огромную исследовательскую работу, Туула Карьялайнен написала большую и очень интересную книгу обо всем и обо всех, кого Туве Янссон любила в своей жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.