Подготовка к выполнению замысла - [61]

Я тебя целовал у ночного огня

Я тебе подарил

Половинку себя

Свет далекой звезды, песни птиц до утра

Ты смотрела в глаза, мне шептала слова

Ты не верила мне, но любила меня

Я оставил с тобой

Половинку себя

То, что было, забыто, то, что было, прошло

Ты махала мне вслед бирюзовым платком

Я тебя целовал у ночного огня

Ты оставила мне

Половинку меня.

Что меня удивило, многие в зале пели со мной. Видимо разучили текст, который у меня выпросила Ленка Ефремова. После этой песни зал снова не захотел отпускать меня. Стерва, назначенная старшей над лагерем, пыталась призвать к соблюдению «регламента» концерта, но ее не слушали. Махнув рукой, села на свое место.

Пришлось спеть «Так хочется жить». После нее, не слушая зрителей, ушел со сцены. Ленка тоже пела мои песни «Маленькую страну» и «Дальнобойщика». Серега понял, кому песни были проданы, когда начал репетировать с ней, но ничего мне не сказал.

Танька после моего инструктажа ко мне не подходила. Не понимала моих требований, но не возражала. (Слово мужчины — закон!) Только издали ловил ее любящий взгляд. Хотелось нестерпимо, особенно перед сном, когда оставался наедине со своими мыслями. Но терпел.

Отступление. Размышления.

Кулаков Ф. Д. умер 17 июля. Об этом узнал из небольшой заметки на последней странице «Комсомолки». На похоронах действительно отсутствовали Брежнев с Сусловым. Значит не все чисто с его смертью? «Что же произошло в действительности?» — мелькнула мысль.

Это уже не важно. Главное, как поступит Романов? «А вдруг он вообще никак не отреагирует по какой-то причине. Может мои письма до него не дошли?» — ежедневно гоняю мысли в голове. Становиться страшно от любого исхода. Чувствую, что приближается какой-то рубеж, за которым меня ждет опасная неизвестность. Если же мне не поступит от «хозяина» Ленинграда никаких предложений, то буду считать, что Романов остается в неведении. Мне придется снова ехать, чтобы это выяснить. Проще это сделать через его дочь Наталью. Но внутреннее напряжение от этого решения не отпускает. Тяжела ноша вершителя судеб. Трудно будет изменить курс государства. Доживу ли я до конца, как в моей памяти? Не сделаю ли только хуже для людей? Но если ничего не делать, то вновь будет литься кровь тысяч людей. Страна потеряет больше, чем в Великую Отечественную войну. «Прощу ли я себя, если не сделаю все возможное для спасения страны и людей», — опять задаюсь вопросом.

В будущем, в следующем веке, когда Россия выберется из экономической пропасти и укрепится в мире, многие, забыв преимущества жизни при социализме, помнили только негатив из прошлого и считали, что стали лучше жить, чем их родители. Стыдливо замалчивали все то, что творилось с русскими на окраинах СССР и в стране с конца восьмидесятых и в девяностые. А нищета в провинции? А гастарбайтеры, наводнившие города? А бесправие и унизительные зарплаты наемных работников. А отсутствие всяческих моральных и человеческих норм «хозяев жизни» и беспринципность, так называемой «элиты»? Эти хулители социализма даже не хотели представить, чего бы мы могли достичь без изменения строя, идеологии и разрушения СССР!

Лагерь. Конец смены.

Под конец смены мы опять «сбежали» отрядом на наше место и снова сидели вокруг костра. Теперь по инициативе всеведущей Наташки проводился круговой опрос по теме: «Расскажи мне обо мне». По очереди все желающие обсуждали каждого «амистадовца». С интересом выслушал мнение окружающих о себе. Хвалили. Желали дальнейших творческих и спортивных успехов, и надеялись увидеть по телевизору или услышать по радио. Не обошлось без упрека в излишней скромности. Рядом со мной оказалась невысокая девочка черноволосая девочка по имени Лена. Взглянул раз, другой и как в прошлый раз понял, меня «торкнуло». Влюбился. А я и забыл об этой ситуации.

Натыкаясь взглядом на эту молоденькую девочку, пытался понять, что же меня в ней зацепило? Она была моложе многих ребят, так как попала в лагерь после восьмого класса. Фигурка обычная для девочки-подростка с неявно выраженной грудью. Жгучая брюнетка с карими большими глазами и смуглой кожей. Как правило, носила зеленую кроткую юбочку, светлую блузку и голубые или белые гольфы. Притягивали взгляд голые трогательные коленки. По характеру — скромница. Всегда смущалась и опускала голову, когда обращали на нее внимание. Среди девчонок не выделялась инициативой и активностью. Никакими талантами не отметилась. Вот смеялась заразительно. Тогда ее красивое личико преображалось и хотелось любоваться им.

Когда после опроса качались в «орлятском кругу» ощущал под рукой хрупкие плечики.

Вспоминали интересные, запомнившиеся и смешные моменты лагерной жизни. Вспомнился курьезный случай, произошедший с одним нашим пацаном. Подозреваю, что все в отряде об этом знают, но не упоминают.

Однажды после дневного «тихого» часа дежурные бегали по палатам и поднимали ребят на очередное мероприятие, предусмотренное распорядком дня. Хочу отметить, что в этом лагере не требовалось строгое соблюдение «тихого» часа, как в пионерских лагерях. Не обязательно было находиться в кроватях. Можно было заниматься своими личными или отрядными делами, не мешая отдыху остальных. Юрка же, (так звали этого паренька) поспать любил. Вот и в тот раз разделся и забрался под одеяло. Заснул. После общей команды об окончании «тихого» часа все ребята, кроме Юрки стали собираться. Я обратил внимание, что тот продолжает спать на спине под одеялом с блаженной улыбкой на лице. Дежурная по отряду девочка, постучав в первый раз в нашу дверь, заглянула, напомнила о подъеме и, не закрыв дверь умчалась. Кто-то из ребят пожалел вслух Юрку, видевшего какой-то приятный сон. Тут в палату ввалилась группа девчонок с какими-то своими вопросами. С ними заскочила и дежурная. Увидев явное нарушение распорядка дня, сдернула со спящего парнишки одеяло. Увиденная картина заставила пацанов заржать, а девчонок смущенно ретироваться из палаты. Юрка лежал на спине, засунув обе руки в трусы и блаженно улыбался!