Подъем и падение Запада - [13]

Революционизирующее воздействие на мир оказала свобода слова. Воспетая Т. Джефферсоном и Дж. Ст. Миллем, она стала символом свободы человеческого разума, борющегося с безразличием природы и косностью людей. Превращенная Западом в неотъемлемую человеческую ценность, свобода слова создала единое этическое поле для Запада, привлекая к нему людей из не-Запада. Свобода слова буквально взорвала общественную ткань остального мира в XX в., став начальным пунктом деятельности прозападных элит незападных стран по осуществлению модернизации, принявшей вид вестернизации.

ГЛАВА ВТОРАЯ ВЫЗОВ ЗАПАДА

Итак, термину «Запад» мы придаем содержательное значение. В отличие от марксистской социально–экономической трактовки, мы полагаем, что капитализм — лишь ядро западной жизни, сложившейся на базе уже существовавшего особого духа и ментальности. В отличие от веберовской интерпретации, мы видим в протестантской этике лишь центральную часть тех духовных преобразований, которые породили эффективный и развитой капитализм. Наш подход можно назвать культурологически–цивилизационным. Запад сформировался на основе нового демиургического духа, складываясь как особая культура, которая закрепилась в социальных и политических институтах, и стала новой цивилизацией, отличающейся от прочих уже не только своей духовной сущностью, но и множеством других конкретных различий.

Вызов Запада заключался в том, что его активность, успехи в науке, развитии сделали достоянием музеев множество коренных традиционных ценностей великих цивилизаций, могучих держав прошлого. Реальная жизнь потребовала от незападных держав отказа от сакраментальных обрядов, близких сердцу ценностей ради самосохранения и надежды на участие в будущей мировой истории.

Встретившие посланцев Запада государства Азии, Африки, обеих Америк имели немалый опыт общения с преобладающей силой. Время и терпение всегда давали надежду. Но не в этом случае. Важнейшей особенностью западного вызова миру было то, что Запад не требовал дан и и подчинения, гораздо более того — он организовывал незападный мир в единый рынок, в единое поле деятельности, не участвовать в котором можно было, лишь превратившись в безмолвных исполнителей его воли, т. е. в невольных участников. Формы вызова были многообразны: захват колоний; включение в сферы влияния; создание притягательного образа прозападного развития; разрушение традиционного уклада жизни; подрыв прежней экономической структуры; информационные потоки; создание международных организаций; включение в мировой рынок и формирование общего поля деятельности.

Любое участие предполагало принятие правил игры Запада и следование им, а значит, и принятие его ценностей, его видения мира, приобщение к западной мировоззренческой парадигме. Вызов Запада проявился и проявляется различным образом, прежде всего в том, что незападные страны не могут жить по–старому. Запад сделал невозможным для незападного большинства мира прежнее развитие. Многие могущественные государства противились жесткому натиску истории. Оттоманская Турция, Индия Великих Моголов, императорский Китай — и не счесть других — реагировали на проникновение разрушающих западных идей примерно одинаково: строили той или иной высоты «китайскую стену» и пытались отсидеться за ней. Но напрасно. Обобщая, можно сказать, что вызов Запада — это вызов современности тем народам, которые живут в настоящем времени, как в прошлом. Вызов Запада — это вызов истории, а не преднамеренная, спланированная и жестко осуществленная акция. Запад «не виноват» в своих успехах. «Не виноваты» в своих неудачах те народы, которые жили не на Западе и не виновны в собственной уязвимости.

Происходящая вестернизация теснейшим образом связала все континенты. Сначала Испания и Португалия послали поселенцев и вице–королей в обе Америки — от мыса Горн до Северной Калифорнии. Затем голландцы и португальцы обошли по морю Индостан, Китай, Индонезию, Филиппины, Японию. Позднее французы и англичане обосновались в Северной Америке и глубинах Индии, не обходя своим вниманием Африку. Своими поселениями и навязанными договорами Мадрид, Лиссабон, Амстердам, Париж и Лондон создавали не просто взаимозависимость, а зависимость периферии от центра, незападной периферии от западного Центра.

Обладающая самосознанием элита опекаемой, колонизуемой страны выражала общее стремление большинства человечества догнать группу стран–лидеров даже ценой потери своего культурного своеобразия в ходе собственной модернизации. Никогда в мировой истории не было ничего равного тому, что сделали галионы и фрегаты Запада уже в XVI в., навязывая волю, культуру, религию Запада, его видение происходящего огромному миру. Этот мир лишь в некоторой степени мог приспособить свое внутреннее своеобразие к действиям нового гегемона. Усилия Запада завершились тем, что у неисчислимого множества стран остался лишь один выбор — имитировать Запад как победителя во всем, начиная со вкусов и психологии и кончая формами литературной речи. Та или иная форма имитации Запада стала основой выживания для объектов пятисотлетней неукротимой революции Запада — для России, Индии, Китая, Японии…