Поддельный шотландец. Дилогия - [133]
Случилось, что Том случайно взглянул наверх и увидел большого баклана, клевавшего верёвку. Тому это показалось необычайным и несогласным с привычками обычной птицы. Он сообразил, что верёвки не особенно крепки, а клюв баклана и утёс Басс чрезвычайно тверды и что ему будет не очень приятно упасть в холодное море с высоты двухсот футов.
"Шш... -- крикнул Том, -- пшш... пошла прочь, гадкая птица!"
Баклан глянул прямо в лицо Тому, и в глазах у него появилось что-то жуткое. Бросив один только взгляд, он снова принялся за верёвку; теперь он клевал как бешеный. Никогда не существовало баклана, который бы работал подобно этому: он, казалось, прекрасно знал своё дело, теребя мягкую веревку между клювом и острой зазубриной утёса.
В душу Тома закрался страх.
"Это не просто птица", -- подумал он.
Он бросил взгляд назад, и в глазах его помутилось.
"Если у меня закружится голова, -- сказал он, -- Тому Дэйлю придёт конец".
И он подал знак, чтобы его подняли.
Казалось, баклан понимал сигналы: он тотчас бросил верёвку, расправил крылья, громко крикнул, описал в воздухе круг и прямо устремился в лицо Тома Дэйля. Но у Тома был с собой нож, он выхватил его, и холодная сталь заблестела на солнце. Казалось, что птица была знакома и с ножами, потому что, как только блеснула сталь, она снова вскрикнула, но не так громко и как бы разочарованно и улетела за скалу, так что Том не видел её больше. И как только баклан улетел, голова Тома упала на плечи, и его потащили, точно мёртвое тело, болтавшееся вдоль скалы.
Чарка водки -- он никогда не ходил без нее -- привела его в чувство, насколько это было возможно, и он сел.
"Скорее, Джорди, беги к лодке, смотри за лодкой, скорее, -- кричал он, -- не то этот баклан угонит её!"
Птицеловы удивленно переглянулись и постарались его успокоить. Но Том Дэйль не успокоился, пока один из них не побежал вперед, чтобы следить за лодкой. Остальные спросили, полезет ли он снова вниз продолжать охоту.
"Нет, -- сказал он, -- ни я не спущусь, ни вас не пошлю. И как только я буду в состоянии стать на ноги, мы уедем с этого дьявольского утёса".
Понятно, они не теряли времени, да и хорошо сделали: не успели они доплыть до Норт-Бервика, как у Тома разыгралась жесточайшая горячка. Он пролежал в болезни всё то лето. И кто же был так добр, что чаще всех приходил наведываться о его здоровье? Тод Лапрайк! Впоследствии люди говорили, что, как только Тод подходил к дому, горячка Тома усиливалась. Этого я не помню, но отлично знаю, чем всё кончилось.
Стояла осень. Дед мой отправлялся на ловлю скатов, и я, как все дети, стал просить, чтобы он меня взял с собой. Помню, что улов был большой и, следуя за рыбой, мы очутились вблизи Басса, где встретились с другой лодкой, принадлежавшей Сэнди Флетчеру из Кастльтона. Он тоже недавно умер, иначе вы могли бы сами спросить его. Сэнди окликнул нас.
"Что там такое на Бассе?" -- спросил он.
"На Бассе?" -- переспросил дед.
"Да, -- сказал Сэнди, -- на его другой стороне?"
"Что там такое может быть? -- удивился дед. -- На Бассе сейчас не может быть ничего, кроме овец".
"Там что-то похожее на человека", -- сказал Сэнди.
"На человека!" -- воскликнули мы, и нам это очень не поправилось: у подножия утёса не было лодки, на которой можно было привезти человека, а ключи от тюрьмы висели дома у изголовья складной кровати моего отца.
Мы сблизили наши лодки и вместе подошли к острову. У деда моего имелась зрительная труба: он прежде был моряком и даже плавал капитаном на рыболовном судне, которое затопило на мелях Тэя. Когда мы посмотрели в трубу, то действительно увидели человека. Он находился в углублении зеленого склона, немного ниже часовни, у самой тропинки; метался, прыгал и плясал как сумасшедший.
"Это Тод", -- сказал дед, передавая трубу Сэнди.
"Да, это точно он", -- отвечал Сэнди.
"Или кто-нибудь, принявший его образ", -- сказал дед.
"Разница небольшая, -- произнес Сэнди, -- чёрт ли это или колдун, я попробую выстрелить в него". -- И он достал ружьё, которое постоянно носил с собой на случай если встретит дичь (Сэнди был самым известным стрелком во всей окрестности).
"Подожди, Сэнди, -- сказал мой дед, -- прежде надо хорошенько его рассмотреть: иначе это дело может дорого обойтись нам обоим".
"Что тут ждать? -- заметил Сэнди. -- Это будет божий суд, разрази меня бог!"
"Может быть, и так, а может быть, и иначе, -- сказал мой дед, достойный человек. -- Не забывай правительственного прокурора, с которым ты, кажется, уже встречался".
Это была правда, и Сэнди пришел в некоторое замешательство.
"Ну, Квентин, -- сказал он, -- а как бы ты поступил?"
"Вот как, -- отвечал дед. -- Так как моя лодка идет быстрее, я вернусь в Норт-Бервик, а ты оставайся здесь и наблюдай за этим. Если я не найду Лапрайка, я вернусь, и оба мы поговорим с ним. Но если Лапрайк окажется дома, я вывешу на пристани флаг, и ты можешь смело стрелять в это существо".
На этом они и порешили. Я перелез в лодку Сэнди, думая, что здесь произойдёт наиболее интересное событие. Мой дед дал Сэнди серебряную монету, чтобы вложить её в ружьё вместе с свинцовой дробью, так как известно, что такая монета смертельна для оборотней. Затем одна лодка отправилась в Норт-Бервнк, а другая не двигалась с места, наблюдая за таинственным существом, всё так же плясавшим на склоне утёса.
К концу переезда погода значительно испортилась. Ветер завывал в вантах; море стало бурным, корабль трещал, с трудом пробираясь среди седых бурных волн. Выкрики лотового почти не прекращались, так как мы всё время шли между песчаных отмелей. Около девяти утра я при свете зимнего солнца, выглянувшего после шквала с градом, впервые увидел Голландию -- длинные ряды мельниц с вертящимися по ветру крыльями. Я в первый раз видел эти древние оригинальные сооружения, вселявшие в меня сознание того, что я наконец путешествую за границей и снова вижу новый мир и новую жизнь.
По существу, история медицины – это история самого человечества со всеми его взлетами и падениями, его дерзким, но тщетным стремлением постичь истину и конечную цель бытия. Историю медицины можно представить в виде бесконечной вереницы книг, характеров, сменяющих друг друга теорий и человеческих заблуждений или совсем иначе, как подлинную квинтэссенцию развития культуры. Перед вами одна из самых красивых книг о том, как развивались наши представления о здоровье: от Гиппократа до первых операций на сердце.
История Крымского ханства для обычного читателя и сегодня остается практически неизвестной. Когда и почему в Крыму поселились татары, какие отношения связывали это государство с соседями, далекими и близкими: Речью Посполитой, Московским царством, Османской империей, Казанским и Астраханским ханствами? Но наибольший интерес для украинского читателя представляет история отношений Крымского ханства с Украиной, недаром крымских татар и казаков называли заклятыми друзьями и закадычными врагами. Об этих непростых отношениях, об истории, экономике и культуре Крымского ханства подробно рассказывается в нашей книге.
В 2016 году Центральный архив ФСБ, Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный военный архив разрешили (!) российско-американской журналистке Л. Паршиной и французскому журналисту Ж.-К. Бризару ознакомиться с секретными материалами. Авторы, основываясь на документах и воспоминаниях свидетелей и проведя во главе с французским судмедэкспертом Филиппом Шарлье (исследовал останки Жанны Д’Арк, идентифицировал череп Генриха IV и т. п.) официальную экспертизу зубов Гитлера, сделали научное историческое открытие, которое зафиксировано и признано международным научным сообществом. О том, как, где и когда умер Гитлер, читайте в книге! Книга «Смерть Гитлера» издана уже в 37 странах мира.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.