Поддельный шотландец. Дилогия - [101]

   --  Ну-с, мистер Бэлфур, -- начал он, -- что я могу услышать от вас?

   --  А что именно вам бы хотелось услышать? -- ответил я вопросом на вопрос.  -- Свою позицию я уже вкратце изложил Генеральному прокурору.

   --  Должен сказать вам, что я тоже принимаю участие в расследовании Эпинского дела, -- продолжил он. -- Я выступаю в нём как помощник Престонгрэнджа. Изучив предварительные данные, я могу уверить вас, что ваше мнение ошибочно. Вина Брэка очевидна, а ваше свидетельство о том, что вы видели его на холме в самый момент убийства, неминуемо приведёт его к виселице.

   --  Трудно будет повесить его, прежде чем его поймают, -- заметил я очевидное. -- Что же касается остального, то я охотно предоставлю вам оставаться при своём мнении.

   --  Герцог уже уведомлен обо всём, -- продолжал он, не обращая внимания на мои возражения. -- Я только что вернулся от его светлости. Он высказался предо мной со всей искренностью и прямотой, подобающими вельможе, упомянул и о вас, мистер Бэлфур, и заранее выразил вам свою благодарность, если вы позволите, чтобы вами руководили те, кто лучше вас понимают ваши собственные интересы, так же как и интересы страны. В его устах благодарность не есть пустое выражение experto crede. Вы, вероятно, слыхали кое-что о моём имени и моём клане, о достойном порицания примере и печальной смерти моего покойного отца, не говоря уже о моих собственных заблуждениях. Я теперь примирился с добрейшим герцогом. Он замолвил за меня словечко нашему другу Престонгрэнджу. И вот у меня снова нога в стремени, и я частично разделяю с ним его обязанности в деле преследования врагов короля Георга и мщения за наглое и прямое оскорбление его величества.

   --  Бесспорно, это славная должность и занятие,  -- заметил я, -- чем-то перекликается с желанием нести справедливость в массы, столь свойственным многим средневековым паладинам.

   Он нахмурил брови.

   --  Вы, кажется, пытаетесь иронизировать, -- сказал он, -- но меня привел сюда лишь мой долг: я должен добросовестно исполнить данное мне поручение, и вы напрасно стараетесь отвлечь меня. Позвольте заметить вам, что молодому человеку с вашим умом и самолюбием хороший толчок с самого начала даст больше, чем десять лет усидчивой работы. Толчок этот теперь вам могут дать: выбирайте, какое назначение вы желаете получить, и герцог позаботится о вас, как любящий отец.

   --  Мне кажется, что мне недостает сыновнего послушания, -- возразил я.

   --  Вы, кажется, действительно полагаете, что государственный строй нашей страны рухнет из-за какого-то невоспитанного мальчишки? -- воскликнул он. -- Эпинское дело служит испытанием: все, кто желает успеть в будущем, должны содействовать ему. Вы думаете, я для своего удовольствия ставлю себя в фальшивое положение человека, который преследует того, с кем когда-то сражался бок-о-бок? Но у меня нет иного выбора.

   --  Мне кажется, сэр, -- заметил я, -- что вы лишились права выбора уже тогда, когда приняли участие в этом чудовищном восстании. Я, к счастью, нахожусь в другом положении: я верный подданный и без замешательства могу смотреть в глаза как герцогу, так и самому королю Георгу. А Эпинское дело - просто удобный повод. Для политика найти очередной повод не составит особого труда. Не сейчас так потом.

   --  Так ли это? -- сказал он. -- Уверяю вас, что вы сильно заблуждаетесь. Престонгрэндж до сих пор был учтив, так как он сообщил мне, что не опровергал ваших доводов, но вы не должны думать, что они не возбуждают сильного подозрения. Вы уверяете, что невиновны. Любезный сэр, факты доказывают, что вы виновны.

   --  Жду вашего доказательств столь серьёзному заявлению, -- весело сказал я.

   --  Показание Мунго Кемпбелла, ваше бегство после совершения убийства, тайна, которою вы так долго окружали себя, милый мой, -- продолжал мистер Саймон, -- всего этого достаточно, чтобы повесить ягненка, а не то что Дэвида Бэлфура! Я буду присутствовать на суде и тогда заговорю во всеуслышание. Я заговорю иначе, чем сегодня, и как ни мало вам нравятся сейчас мои слова, но тогда они ещё менее будут вам по душе. -- воскликнул он.

   --  Да бросьте вы, мне легко будет всё объяснить, -- сказал я. -- Более того, есть множество людей, которые своими свидетельствами могут прямо или косвенно подтвердить мои слова.

   --  Что именно они смогут подтвердить? -- спросил он.

   --  Если по пунктам: во-первых я оказался на месте убийства совершенно случайно, во-вторых не питал никакой враждебности ни к кому из Кэмпбеллов, будет ещё и в третьих, и в четвёртых, -- отвечал я, -- но главное -- зачем мне было участвовать в убийстве Гленура? У меня совершенно отсутствует мотив для подобного деяния.

   --  Вовсе нет! -- воскликнул злорадно он.  -- Вы, кажется, ещё не поняли всего. Вы будете повешены за грязное убийство из-за жадности. Ваша роль в нем заключалась в том, чтобы предательски задержать несчастного разговором. Вашими сообщниками были хайлэндские оборванцы. Может быть доказано, великий мистер Бэлфур, -- и будет доказано, поверьте мне, человеку, заинтересованному в этом деле, -- что вы были подкуплены. Я уже представляю себе, как все переглядываются в суде, когда я приведу свои доказательства: вы, юноша с образованием, позволили подкупить себя и пойти на это ужасное преступление из-за блеска золота, застившего ваши глаза.