Подчиниться его приказу - [31]

– Со мной тебе не о чем беспокоиться. Нам некуда торопиться, Оливия. Будем делать только то, что тебе хочется. – Улыбаясь, он потянул женщину за руку к кровати.

Оливия легла на спину. На ее щеках горел румянец, глаза были темными и полными чувств. Ее кожа была как слоновая кость, без единого изъяна. Азиз едва мог вынести вид ее округлых грудей под тонким шелком.

Азиз отвел прядь волос ей за ухо, погладил щеку кончиками пальцев. Он всегда считал ее красоту холодной и сдержанной, но при виде ее такой, как сейчас, зарумянившейся, ждущей любви, ему пришлось изменить свое мнение. Она словно цветок, ищущий солнца, застенчиво тянущийся к теплу. Наклонившись, Азиз поцеловал ее в висок. Оливия тихо вздохнула.

Принимая это за поощрение, Азиз поцеловал ее в щеку, а потом в губы. Оливия прижала ладонь к щеке Азиза, и у него внутри что-то вспыхнуло сладкой болью.

Он поцеловал ее глубже, неторопливо изучая мягкость ее рта, пухлые губы. Ладонью он провел от ее плеча до талии, раскрыл пальцы на бедре. Шелк скользил по коже под ее прикосновением. Оливия беспокойно двигалась под ним, крепче прижимая ладонь к его лицу, раскрывая губы под его ласками. Когда она обвила его ногу своей, его возбужденная плоть прижалась к ее бедру, и от восхитительных ощущений он тихо застонал.

От талии он поднял ладонь к ее груди, обвел большим пальцем затвердевший сосок, и у Оливии расширились зрачки, дыхание стало поверхностным.

– Нравится? – тихо спросил он. Оливия кивнула. Азиз склонился к ее груди, накрыл сосок ртом. Шелк намок под его губами. Оливия стиснула пальцы у него в волосах.

– Ох… никто раньше…

– Никто? – Он отодвинулся, несмотря на желание продолжать, и изучающе посмотрел на нее. Волосы мягким облаком рассыпались вокруг очаровательно порозовевшего лица, губы полураскрыты…

– Но у тебя же были любовники?

– Немного. Всего… два. – Она прикусила губу и отвернулась. – Тот мальчик из школы, конечно…

– С которым вы были пьяны, и ты почти ничего не помнишь?

Она пожала плечами.

– И один раз – когда я ушла из университета. Я хотела проверить, могу ли еще что-то чувствовать.

У Азиза сжалось сердце.

– Какой был результат?

Оливия снова посмотрела на него отчаянно раскрытыми глазами:

– Нет. Тогда – не могла.

– А теперь? – Он снова обхватил ее грудь поверх влажного шелка, и она издала прерывистый вздох удовольствия.

– Теперь мне иногда кажется, что я чувствую слишком много…

От этого признания Азиза охватило первобытное удовольствие и чувство власти. Он научил ее чувствовать снова. Он ее пробудил для наслаждения.

– Мне придется заставить тебя изменить мнение, – пробормотал он и поцеловал ее снова.

Оливия ответила с такой же страстью, диким яростным желанием, что Азиз захотел ее еще больше, просто в ответ на ее жажду. Ее реакции были самым могущественным афродизиаком, который он мог представить.

Оливия вжала колено в его пах, притянула его ближе. Азиз протиснул ладонь между ее бедер, закатывая ее пеньюар до талии. Она замерла, но лишь на секунду. А потом потянулась к его ремню, дрожащими пальцами расстегивая пряжку. Азиз разделся сам, помог Оливии избавиться от одежды, оставив их обоих восхитительно обнаженными.

– Ты совершенна, – прошептал он, наклонился и поцеловал ее живот, а потом, ведомый желанием, потребностью, двинулся ниже.

Оливия замерла, путаясь пальцами в его волосах.

– Азиз…

– Совершенство, – повторил он и поцеловал ее между бедер.

Тело Оливии выгнулось по собственной воле. Она прерывисто ахала с каждым выдохом. А Азиз целовал ее снова и снова, ладонями разводя ее бедра в стороны.

Чувства накрывали ее, словно волны красок, радуга ощущений, из-за которой ее мысли сливались в одно – восторг от всего, что Азиз ей показывал, что дарил. Каждый раз, когда он прикасался к ней ртом, Оливия вскидывалась, поверхностно, прерывисто дыша. Она никогда в жизни такого не испытывала, и теперь ей хотелось плакать, смеяться и петь одновременно.

– Азиз! – выдавила она, потому что никакое другое слово не могла выговорить. Не могла думать ни о чем, кроме него. Она была на грани высочайшего наслаждения, готовая вот-вот погрузиться в него, но в то же время словно боясь это сделать. Слишком много чувств…

– Я здесь, – сказал он хрипло и отодвинулся на одно лишающее ее дыхания мгновение, прежде чем скользнуть внутрь, заполняя ее всю.

Никогда, ни с кем она не была так близко. Не чувствовала себя такой любимой.

Но это не имело отношения к любви.

Разум в последний раз попытался укротить ее тело, но оно не поддавалось; напротив, оно пело от радости под прикосновениями Азиза, все в ее душе раскрывалось в поисках света.

Азиз начал двигаться, придерживая ее за бедра, помогая ей повторять его ритм, хотя она делала это сама, инстинктивно. Они оба с каждым движением погружались все дальше в удовольствие, ближе, ближе…

И наконец она достигла пика наслаждения. Все грани ее души, которые она раньше держала под контролем, вырвались на свободу, и ей оставалось только чувствовать. Переживать все, что она столько времени отрицала. Ощущения были настолько сильными, настолько восхитительными, что она вскрикнула, на глазах выступили слезы. Она всем телом обвилась вокруг Азиза, не желая никогда его отпускать.