Подчинение авторитету. Научный взгляд на власть и мораль - [13]

А если жертва находится ближе?

Эксперимент отличается от демонстрации тем, что, когда в эксперименте наблюдается определенный эффект, появляется возможность последовательно изменять условия, при которых он возникает, и тем самым узнавать причины.

Таким образом то, что мы видели до сих пор, применимо лишь к ситуации, когда жертва находится вне поля зрения и не может быть услышана. А значит, наказываемый человек отдален или не выражает свои желания в явной форме. Да, стучит в стену, но мало ли, почему стучит?! Возможно, некоторые испытуемые не считали это признаком неудовольствия и, соответственно, слушались экспериментатора. А если жертва яснее скажет о своем страдании — если ее присутствие будет ощущаться, если ее будет видно и слышно — сохранится ли подчинение?

Поведение, отмеченное нами в ходе пробных исследований, делало правдоподобным такое предположение. Во время этих исследований жертву можно было смутно видеть сквозь посеребренное стекло. Испытуемые часто отводили глаза от человека, которого подвергали электрошоку, поворачивая голову так, что им это было совершенно неудобно. Один из них объяснял: «Я не хотел видеть последствия своих действий». Наблюдатели отмечали:

…испытуемые выказывают нежелание смотреть на жертву, которую видят сквозь стекло перед собой. Когда на этот факт обращали их внимание, они говорили, что им тяжело видеть, как жертва мучается. Однако надо отметить, что хотя испытуемый и отказывается глядеть на жертву, он продолжает усиливать напряжение.

Получается, лицезрение жертвы отчасти влияло на поведение испытуемого. Если, подчиняясь экспериментатору, испытуемый старался не смотреть на жертву, то верно ли обратное? Если жертва будет на глазах у испытуемого, снизит ли это подчиняемость последнего? Чтобы ответить на этот вопрос, мы придумали серию из четырех экспериментов. Об эксперименте с изоляцией жертвы говорилось выше.

Эксперимент 2 (голосовой отклик) был идентичен первому за исключением того, что в нем присутствовали звуки. Как и в первом случае, жертва находилась в соседней комнате. Однако ее протесты были хорошо слышны сквозь стены лаборатории.

Эксперимент 3 (непосредственная близость) походил на второй, только жертва находилась в одной комнате с испытуемым, в метре с небольшим от него. Таким образом, ее было и видно, и слышно (коль скоро она не молчала).

Эксперимент 4 (соприкасание) был идентичен третьему за одним исключением: «ученик» получал разряд, лишь когда его ладонь лежала на специальной панели. После 150 вольт он требовал отпустить его и убирал руку. Экспериментатор приказывал испытуемому положить ладонь жертвы обратно на панель. Таким образом, подчинение в данной ситуации требовало физического контакта с жертвой, чтобы выполнить электрошок в 150 вольт и выше.

В каждом случае мы изучили 40 взрослых испытуемых. Результаты показаны в таблице 2. Как видим, повинуемость существенно снижалась, когда жертва находилась ближе к испытуемому. Средняя величина удара изображена на иллюстрации 6.

При изоляции «ученика» экспериментатору воспротивились 35% участников; при голосовом отклике — 37,5% участников; при непосредственной близости — 60% участников; при соприкасании — 70% участников.

Чем объяснить снижение подчиняемости при близости жертвы? Здесь могут действовать несколько факторов.

1. Эмпатия. При изоляции «ученика» и (в меньшей степени) при голосовом отклике мучения жертвы для испытуемого далеки и носят абстрактный характер. Он осведомлен о них, но лишь умозрительно: факт причинения боли осознается, но не ощущается. Это распространенное явление. Скажем, артиллерист не может не знать, что его снаряды несут страдания и смерть, но такое знание ни на что не влияет, не пробуждает в нем эмоционального отклика.

Вероятно, визуальные сигналы, связанные с мучением жертвы, вызывают сочувствие и позволяют лучше понять состояние жертвы. Еще вариант: испытывать сострадание неприятно, и испытуемый хочет положить конец ситуации. Стало быть, снижение подчиняемости можно объяснить усилением эмпатической реакции, которая тем интенсивнее, чем ближе находится жертва к «учителю».

2. Отрицание и сужение когнитивного поля. Условие изоляции допускает сужение когнитивного поля таким образом, что о жертве можно не думать. Когда жертва находится близко, забыть о ней труднее. «Ученик», пребывающий в поле зрения, буквально вторгается в сознание «учителя». В первых двух ситуациях его существование и реакции дают о себе знать лишь после электрошока. Воспринимаемые слухом сигналы, которые подает «ученик», носят спорадический и разрозненный характер. В ситуации непосредственной близости присутствие его в поле зрения не позволяет испытуемому забыть о нем. И механизм отрицания уже не работает. После эксперимента с изоляцией один испытуемый сказал: «Забавно, как быстро начинаешь забывать, что там сидит человек, хотя его и слышно. Долгое время я лишь сосредотачивался на том, чтобы переключать рубильники и зачитывать слова».

3. Взаимные поля. При близком соседстве испытуемый лучше видит жертву, но верно и обратное: за ним тоже проще следить. Возможно, причинять человеку боль легче, когда он не видит наших действий, чем когда видит их. Под чужим пристальным взглядом у нас могут возникнуть ощущения стыда и вины, которые заставят нас отказаться от дальнейших действий. В нашем языке многие выражения указывают на дискомфорт и внутренние запреты, срабатывающие при очном противостоянии. Часто говорят, что критиковать человека легче «за его спиной», чем «в лицо». Или что когда мы лжем, нам трудно «смотреть в глаза» собеседнику. Испытывая стыд или смущение, мы отворачиваемся. Перед расстрелом человеку завязывают глаза: быть может, не только чтобы ему было менее страшно, но и чтобы менее тяжело было палачу. Одним словом, в ситуации непосредственной близости испытуемый осознает, что жертва его видит. Поэтому он в большей степени отдает себе отчет в своих действиях. Ему неловко. Он не может с легкостью наказывать жертву.