Подцеплен по-крупному - [33]

– Нет, милая Варенька. Его интересовали только бриллианты и больше ничего. Он тут же помчался за шкатулкой. На этих камешках Иван может погореть. Этого нельзя допустить, он все еще мне нужен.

Ксения, которую Денис назвал Варенькой, направилась в ванную и начала смывать краску.

– Признаюсь, было страшновато.

– Ты замечательная актриса. И в Иване я не ошибся. Забыть не могу его жадные глаза при виде драгоценностей. У наших миллионеров жены одинаковы – в голове солома, а от мордашки и ножек глаз не оторвешь. Ивана не интересуют ни мордахи, ни ножки, он от украшений доходит до оргазма. Я покопался в его прошлом. Парень три года занимался поиском пропавших ценностей, насмотрелся. Слюни до сих пор текут.

– А во что они тебе обошлись? – спросила женщина, скидывая с себя платье и вставая под душ.

– Гроши. Они из наследства князей Голицыных, значатся во всех каталогах. Ни один вор не будет связываться со всемирно известными раритетами. Их невозможно продать, вот почему профессионалы взяли с меня немного.

– Да ты транжира! Кидаешь деньги налево и направо. Старушку из этой квартиры отправил в Италию на лечение. Полгода лечится. А сколько это стоит?

– Недешево, – усмехнулся Денис и, раздевшись, тоже полез в ванну. – Но настоящей Ксении Хван пора возвращаться домой. Квартира не должна пустовать.

– Ты отвезешь меня на дачу? – спросила она, обнимая Дениса.

– Твоя машина под окнами, сама доедешь. У меня еще полно дел, но клянусь, на днях приеду.

– Не хочется уезжать. Я уже привыкла к этой квартире. Смешно, меня никто из соседей так ни разу и не увидел.

– Потому я и доверил тебе это дело. У тебя очень много талантов. Один из них тот, что я стою с тобой в ванной, а не занимаюсь делами. А квартиру эту я тебе подарю. За неоценимую заботу Ксения обещала мне ее завещать. Но я настаиваю на дарственной, хотя долго она не проживет.

– Догадываюсь. Потом, если тебя заподозрят, ты козырнешь – покажешь счета, оплаченные тобой за лечение в Италии.

– И все-то ты знаешь, – усмехнулся Денис.

– Я знаю, что задарма ты ничего не делаешь. Италия старушке дорого обойдется, да и бриллианты Ивану поперек горла встанут.

Она прижалась губами к его губам, он ее обнял.

* * *

Болтая в пустом холле с портье, Иван случайно глянул на стеклянные двери. Ему показалось, что у него крыша поехала: на улице стоял Денис и подавал ему какие-то знаки. Веткин закрыл глаза, вновь их открыл, но Денис не исчез. Это не галлюцинация, невозможно выйти из отеля, минуя холл. Он же своими глазами видел, как Денис вернулся с какой-то шлюхой, больше часа сидел с ней в ресторане, а потом они поднялись к нему в номер. С тех пор прошел час, может, меньше…

– Пойду гляну на машину, – сказал Иван дежурному администратору и направился к выходу.

Подойдя к Денису, спросил:

– Как ты здесь оказался?

– Шлюха меня в окно выкинула, – усмехнулся Денис. – Меньше вопросов, я должен вернуться в номер незамеченным. Иди в мужской туалет, налево по коридору до конца, откроешь окно.

– Ладно. Я пошел, – ответил ошалелый Иван.

Денис залез через окно.

– Ну, как у тебя дела, Ваня?

– Я все сделал, как ты сказал, а шмотки в Москву-реку выбросил. Но ты-то как вышел?

– У меня есть особый лаз, но работает только на выход. Давай все вопросы утром, а сейчас от портье не отходи и пусть тебя все видят. Зайди в бар, купи себе колы, общайся с людьми. Ты мой телохранитель, пес на привязи. Играй свою роль убедительно.

– А куда ты дел женщину? Хозяйку квартиры.

– Оставил на месте. Мы же ее ограбили. А грабители трупами не занимаются. Когда начнет разлагаться, соседи вызовут ментов. Но это будет не скоро. Там окна открыты, сквозняк. Все. У меня дела.

Денис сел в лифт, находящийся в коридоре, поднялся на седьмой этаж и тихо открыл дверь запасным ключом.

Лара ходила по номеру голой, собирала вещи Антона и складывала их в сумку. Антон спал на ковре и тоже в чем мать родила.

– Ты что, с ним трахалась? – зарычал Денис.

– Нет, мы в шахматы играли. Не будь идиотом, пьяная баба привела в номер мужика, чтобы поговорить о погоде? Я тебе вот что скажу, ты не сможешь его выдать за себя. Мужикам да, но не жене. Он нежный, как теленок, а ты с баб одежду срываешь, как оголодавший кобель. И потом, посмотри на его плечи. Зековские татуировки. Взгляд другой, голос хрипловатый. Надо хотя бы подстричь его под тебя и волосы подкрасить, он наполовину седой. Натерпелся, видать, мужик.

– Ладно, прическу мы ему изменим. А то, что Катька не может не заметить подмену, нам на пользу. Когда папашка сдохнет, а я исчезну, оставив вместо себя куклу, вот тогда посмотрим, как она запоет. Все документы у меня. Адвокат сбежал. Его нет. Испарился. Но я-то смогу дотянуться до ее горлышка, а она до моего нет. Она примет мои правила игры. Сейчас ей нужен живой муж.

– Убьет Антона, и ты тут же появишься?

– Нет. Его она не тронет. Ей сейчас не резон рисковать. Не зная моих замыслов, она шагу не сделает. Нам ехать пора, твоя машина готова.

– Только я, Денис, за руль не сяду. Твой брат водку глушит, как воду, и ему ничего, а я едва на ногах держусь.

– Хорошо. Часы его забери. И напиши записку, чтобы ждал тебя. Его барахлишко по дороге в Москву-реку бросим. – Денис вынул свой портсигар и зажигалку. – Брось в карман какого-нибудь костюма. Ему будет нечем заняться, по карманам шарить начнет. Зек он всегда зек, долго не выдержит. Ему твой «БМВ» поперек горла, пойдет на разведку. Он видел кровь на бампере?