Подарок - [20]

В штабе они узнали очень неприятную новость: пленный офицер, капитан Шредер, которого Виктору, казалось, удалось переубедить, вместе с тремя другими немецкими пленными сбежал.

Как только майора Кипиани привезли в дом, в котором он жил, Толик зачем–то бросился на околицу.

Прислонившись к плетню сожженного крайнего дома, он решил во что бы то ни стало дождаться здесь подхода колонны, лейтенанту которой они передали четверых пленных, и прежде всего фашиста, который стрелял в них.

Мимо него по дороге проезжало много машин, но колонны грузовиков почему–то не было.

Чтобы не замерзнуть, Толик стал бегать взад и вперед. Он уже начал побаиваться, не проехала ли колонна, пока они завозили раненого шофера в медсанбат. Невольно он думал о Викторе Андреевиче, недоумевая, почему тот сразу же не сказал ему, что он немецкий коммунист. И почему сам майор не объяснил ему этого? Или они хотели, чтобы он считал, что жизнь ему спас русский солдат? Откуда Виктор узнал о рукоятке с медведями? Ведь Толя сказал об этом только майору. Зачем же майор рассказал об этом Виктору? Может, Кипиани и сам не знает, что Виктор немец?

Чем больше Толик раздумывал над этими вопросами, тем сильнее становилось его подозрение, что Виктор на самом деле не тот, за кого себя выдает. Будь он коммунистом, он ни за что на свете не ударил бы его. Немец… и коммунист — это казалось юноше несовместимым. Толя даже сомневался, есть ли в Германии вообще коммунисты, хотя в школе и от отца он слышал кое–что об Эрнсте Тельмане. Догадки Толика — так ему в тот момент казалось — подтверждало и то, что Виктор взял под свою защиту фашистов, которые стреляли и ранили майора и шофера.

«Я буду следить за ним, — мысленно пообещал себе Толик, — Буду следовать за ним по пятам и не успокоюсь до тех пор, пока не удостоверюсь, что за человек на самом деле этот Виктор Андреевич. А с майором об этом говорить пока рано. Сначала я должен собрать доказательства своей правоты».

Толик замерз, да и голод начал напоминать о себе.

«Может, вернуться в село и посмотреть, не остановилась ли где на улице та самая колонна? А прежде всего хорошо было бы чего–нибудь перекусить», — соображал Толик.

Неожиданно паренек услышал позади себя какой–то подозрительный шорох и чьи–то торопливые шаги. Оглянувшись, он прижался к плетню и увидел, как недалеко от него кто–то перелезает через забор. Кто это был, в темноте невозможно было разобрать.

8

В небольшую комнату полуразрушенной школы, где размещался штаб, Виктор вместе с солдатом внесли раненого майора Кипиани и положили его на шезлонг. Виктор помог врачу сменить старую повязку. Потом Виктор вскипятил чай, раздобыл поесть. Однако, что бы ни делал Виктор, из головы у него не выходила мысль, что он обманулся в пленном немецком офицере. Не утешало Виктора даже то, что пленного офицера не раскусил и генерал Зейдлиц, которому тот дал честное офицерское слово, что не будет даже пытаться бежать. Из–за одного этого Виктор чувствовал себя виноватым перед Кипиани.

Задумавшись, Виктор лениво жевал хлеб с салом, слушая краем уха, о чем майор Кипиани разговаривает с капитаном Малкиным, который пытался убедить майора, что ему крайне необходимо полежать несколько дней в полном покое.

— Если бы я был серьезно ранен, — не уступал капитану майор, — врач без лишних слов забрал бы меня в медсанбат. Понятно? Просто–напросто пуля задела кожу, и меня только слегка контузило. Завтра в полдень, когда немцы дадут ответ на наш ультиматум, я буду уже на ногах. Сегодняшней ночью мы все равно никаких пропагандистских передач вести не будем, так что я ничего не пропущу. И хватит болтать об отдыхе!

— А кто будет проводить допросы пленных, если они сегодня ночью появятся? — поинтересовался Малкин.

— Сегодня ночью? — Кипиани задумался. — Ну хорошо, сегодня ночью ты сам будешь вести допросы, а завтра…

Погрузившись в свои думы, Виктор провел руками по брюкам и нечаянно коснулся рукой кармана, в котором лежало что–то продолговатое. «Ножик!» — понял он.

Сильнее, чем побег пленного немецкого офицера, угнетала Виктора мысль о том, что он до сих пор не нашел подхода к Толику. И хотя случай на лесной дороге положил конец недомолвкам, Толик никогда не забудет, что он его ударил, а самое главное — за что. За что или из–за кого? Из–за фашиста, который ранил майора и водителя. Не простит Виктору Толик и того, что он так долго обманывал его, скрывая свою национальность.

Подержав ножик в руках, Виктор начал доделывать рукоятку. Он так глубоко погрузился в свое занятие, что даже не заметил, как из комнаты ушел капитан Малкин. Из раздумий Виктора вывел майор Кипиани, который поинтересовался, где сейчас находится Толик.

— Я не знаю, где он сейчас, — ответил Виктор.

Кипиани уже несколько минут внимательно наблюдал за Виктором.

— Меня интересует не столько то, где он, сколько то, что с ним.

Виктор рассказал майору все, что с ними случилось после того, как майор был ранен.

Кипиани слушал внимательно, ни словом не перебивая Виктора: он не любил раньше времени давать оценку или высказывать мнение по поводу того или иного события или поступка. Майор знал об отношении юного Анатолия к Виктору, знал об их размолвке и считал себя виновным в том, что не воздействовал должным образом ни на того, ни на другого, что, собственно, собирался сделать. И тогда этой размолвки наверняка не было бы. Майор должен был настоять на отправке Толика в тыл, а он не только не сделал этого, но даже позволил парню нарушить его приказ.