Подарок с Земли - [9]

Мэтт смотрел на Джея Худа и Лэни, пока те говорили. Лэни приобняла своей длинной рукой Худа за плечи и его макушка доставала ей точно до подбородка. Они говорили одновременно, подхватывая друг у друга обрывки фраз, беспорядочно перебирая воспоминания, анекдоты и шутки, имевшиеся у них в запасе, охотно делясь ими с группой, но говоря все же друг для друга.

Это не любовь, решил Мэтт, хотя и напоминает любовь. Просто Лэни и Худ чувствовали огромное удовлетворение оттого, что знали друг друга. Удовлетворение и гордость. Мэтт от этого чувствовал себя одиноким.

Постепенно до Мэтта стало доходить, что Лэни носит слуховой аппарат. Он был такой маленький и так хитро раскрашен, что почти не был заметен в ухе. Говоря по правде, Мэтт даже не мог бы присягнуть, что он там.

Если Лэни нуждается в слуховом аппарате, то плохо, что она не могла спрятать его получше. Столетиями наиболее цивилизованные народы носили кусочки слоистого пластика, утопленные в кожу над височной костью. На Горе Посмотрика таких вещей не существовало. Члены команды попросту заменили бы себе уши из банка органов…

Стаканы опустели и один из огромных сопровождающих Лэни обернулся за второй порцией. Маленькая компания росла, уменьшалась и делилась на новые компании с извечным непостоянством таких пирушек. На миг Мэтт и Джей Худ оказались в одиночестве среди леса спин и локтей. Худ сказал:

— Хочешь познакомиться с прекрасной девушкой?

— Всегда.

Худ, повернувшись, повел его, и Мэтт мельком увидал в его ухе такое же цветное пятнышко, что и у Лэни. С каких это пор Худ стал туг на ухо? Возможно, это всего лишь воображение, разыгравшееся от водки. В первую очередь — эти приборчики казались слишком глубоко вставлены, чтобы их можно было вынуть.

Но как раз предмет такого размера и мог бы передать Джею Худу Гарри Кейн вместе с выпивкой.

— Это самый легкий способ устроить налет, сэр, — Иисус Пьетро сидел, почтительно подавшись вперед в кресле, сложив руки на письменном столе — настоящий образец интеллигентнейшего человека, посвятившего себя исключительно своей работе. — Мы знаем, что участники покидают дом Гарри Кейна по двое и по четыре. Мы будем брать их вне дома. Если они перестанут выходить, нам будет ясно, что они поняли. Тогда мы ворвемся в дом.

За маской почтительности Иисуса Пьетро крылось раздражение. В первый раз за четыре года он планировал большой налет на Сынов Земли и Миллард Парлетт выбрал именно эту ночь для посещения Госпиталя. Почему именно эту? Хвала Пыльным Демонам, он приходил всего раз в два месяца. Визит члена команды всегда выбивал людей Иисуса Пьетро из колеи.

По крайней мере, Парлетт сам к нему пришел. Однажды Парлетт вызвал его к себе домой, и это было плохо. Здесь Иисус Пьетро был в своей стихии. Его кабинет был практически продолжением его личности. Письменный стол в форме бумеранга охватывал Иисуса Пьетро тупым углом, предоставляя максимум рабочего пространства. Здесь было три кресла для посетителей, разной степени удобства — для членов команды, персонала Госпиталя и колонистов. Кабинет был большой и квадратный, но задняя стена слегка изгибалась. Тогда как другие стены были окрашены в приятный для глаза кремовый цвет, задняя стена блестела полированным металлом.

Она была частью внешнего корпуса «Планка». Кабинет Иисуса Пьетро находился непосредственно рядом с источником половины духовных сил Горы Посмотрика, а также и половины ее электроэнергии — корабля, принесшего людей в этот мир.

Сидя за письменным столом, Иисус Пьетро спиной чувствовал исходящую от него энергию.

— Наша единственная проблема, — плавно продолжал он, — состоит в том, что не все гости Гарри Кейна вовлечены в заговор. По крайней мере половина наберется приглашенных для маскировки. Их выделение потребует времени.

— Это я понимаю, — сказал старик. Голос его скрипел. Миллард Парлетт был высок и худ с виду, словно Дон Кихот, но в глазах его не светилось безумия. В течение почти двухсот лет Госпиталь поддерживал его тело, ум и мозг в действии. Вероятно, даже он сам не знал, какая часть его тела позаимствована у колонистов, осужденных за тяжкие преступления. — Почему именно сегодня? — спросил он.

— А почему бы и нет, сэр? — Иисус Пьетро понял, к чему тот клонит, и мысли его забегали. Миллард Парлетт был отнюдь не дурак. Старикашка относился к тем немногим членам команды, которые соглашались принять на себя какую-либо ответственность. Большая часть из тридцати тысяч членов команды на Горе Посмотрика предпочитали изобретать все более сложные виды игр: спорт, стили одежды, меняющиеся согласно полудюжине сложных правил, нелепые и окостеневшие социальные установки. Парлетт предпочитал работать — иногда. Он выбрал управление Госпиталем. Он был достаточно компетентен и скор на соображение; появляясь редко, он всегда, казалось, знал, что происходит, и ему было трудно лгать. Сейчас он сказал:

— Вчера — капсула трамбробота. Прошлой ночью ваши люди обшарили территорию в поисках шпионов. Сегодня вы в первый раз за четыре года планируете большой налет. Вы думаете, что кто-то проскользнул у вас между пальцев?