Подарок нечистой силы - [4]

– Да у нас ничего интересного в жизни не было, стал кокетничать мальчик, – жили себе в Чите, потом переехали сюда, – он даже сам испугался того, что так лаконично изложил биографию жизни внучатого племянника ведьмы. – Теперь вот сделаем ремонт и будем жить здесь, – закончил он, совсем сконфузившись.

– Ремонт!!! – соседка завопила так, будто ее куснули десяток ядовитых гадюк и пара пираний впридачу. – Только не ремонт!

– Что же нам, так и жить в этой развалине? – возмутилась Лидочка, – у всех порядочных людей евроремонт с евродизайном, а мы должны любоваться на обои середины прошлого века?

– Фух, – с облегчением выдохнула девочка, – так бы и сказали, что только обои переклеите, я то испугалась, что вы перегородки ломать надумали!

Брат и сестра переглянулись.

– И перегородки тоже, – хором сказали они. Такое случалось часто. Брат и сестра были погодки. Косте исполнилось двенадцать лет, Лидии скоро должно было стукнуть одиннадцать. Они были и похожи, и не похожи. Те же каштановые, с хорошо заметной рыжинкой волосы, те же редкого зеленого цвета глаза. Но разрез глаз, форма носа и губ не имели ничего общего. Постоянное общение создало предпосылки для тесного родства душ, поэтому подозрительно часто брат угадывал мысли сестры, а сестра – брата.

– Та-а-к, – протянула соседка, – хорошо, если вы поверите мне на слово, но перегородки ломать нельзя!

– Почему? – потребовал объяснений Костик.

– Ну не знаю я, – Юлька даже подскочила от возмущения, – не знаю! Я даже не помню, чтобы бабка Агнесса что-то мне об этом говорила! Но голову даю на отсечение, ломать в доме ничего нельзя! Вы должны мне верить!

На последних ее словах ледяная струя воздуха проскользнула через плотно подогнанные ветки шалаша, пощекотала голые пятки Юльки, коснулась груди Кости, окутала Лидию.

– Вы почувствовали? – срывающимся шепотом спросила девочка.

– Да, – еле слышно ответила Юля.

– Что-то похолодало, – громко констатировал неробкий Костик.

Словно огромная тень упала на шалаш. Стало так темно, что дети с трудом могли различить лица друг друга. Неумолкаемый шум, царивший за стенами их убежища, куда-то исчез. Сложили свои музыкальные инструменты неугомонные кузнечики, умолкли голосистые пичужки, стал бесшумным транспорт. Звенящая тишина воцарилась в саду. И только ветки шалаша время от времени подозрительно шуршали, как будто кто-то легкий и невидимый прикасался к ним своими прозрачными пальцами.

Ребята притихли. Лидочка крепко прижалась к своей новой подруге, Юлька поджала под себя ноги, и только безрассудный Костя предпринял попытку к разгадке непонятного явления. Он тихонечко подобрался к выходу и попытался рассмотреть то, что происходило за пределами шалаша.

Осторожно, стараясь не выдать себя лишними движениями, мальчик выглянул наружу и повернул голову вправо. Замедленные, точные движения, нереальная тишина, полумрак, ограниченное пространство. Истошный крик обычно сдержанного подростка, прозвучавший в такой обстановке, лишил его более робких подруг остатков мужества. Широко раскрытыми глазами смотрели они, как мальчик, словно в замедленной съемке, медленно поворачивает голову, как постепенно на его щеке проявляются три тонких, алых полосы, как крохотные капельки крови едва видимыми шариками вырастают по всей длине царапин.

Столбняк, напавший на трех подростков, продолжался, однако, недолго. Прекрасно знакомые с азами правил хорошего тона и успешно применяющие их на деле, две девочки и один мальчик отчаяно бились в узком выходе из своего неожиданного плена. Костя рванул первым, но шустрая, ловкая Юлька уже успела просунуть голову на желанную свободу и не намеревалась возвращаться обратно. Выход, рассчитанный на одного человека щуплой комплекции, никак не желал войти в положение перепуганных до полусмерти подростков и выпустить их на волю.

Тоненькая, легкая Лидочка оказалась в самом плачевном положении. Ее друзья хоть наполовину были на свободе, а она потеряла последний путь отступления. Ей было прекрасно слышно, как тот, кто напал на ее брата, издал звук, напоминающий шипение воздуха из проколотой автомобильной шины. Как уже далеко не легкими движениями зашуршал ветками крыши шалаша. Попискивая слабым от ужаса голосом, металась девочка по своему тесному плену, время от времени пытаясь вытолкнуть пробку из двух бившихся и кряхтящих тел, закрывших вожделенный выход.

Легкий шорох, настороживший их вначале, перешел в откровенный шум. Шум усиливался, пронырливый ветер уже кругами гулял по прибежищу ребят. Девочка поднатужилась и из последних силенок поднажала на всхлипывающий и стонущий затор из брата и подруги. Все трое пулей вылетели из шалаша. Лидия, не удержавшись и, подтвердив наевший оскомину закон инерции, упала на растянувшуюся на траве Юльку, попутно задев ногой отлетевшего немного в сторону брата.

Ушат холодный воды, вылитый на нее неведомым шутником и оглушительный грохот не дали долго отлеживаться. Девочка быстро вскочила на ноги и огляделась. Мощная, настоящая июньская гроза бушевала в саду. Крупные капли бесцеремонно лупили по молодым глянцевым листьям, мгновенно созданные игрой природы тонкие, грязные ручейки вились между стволами яблонь.