Подарок крестного - [15]

– Надо же, до чего некоторых баб материнство красит! – говорила она однажды девке, которая ей во всем прислуживала. – Я, вот, помнится, подурнела, опроставшись. Волосы клочками лезли, зубы болели… А Анютка-то павой ходит!

– Это, госпожа, оттого, что она мальчика народила – мальчишки бабе всегда впрок идут. А вы девочкой разрешились, девка у матери завсегда всю красоту забирает! – заявила служанка.

Однако сама она стала приглядываться к Анне – мальчик-то мальчиком, да что-то поздновато кормилица хорошеть начала. Мальцу-то уж полгода скоро!

Василий же все чаще стал задумываться над тем, что скоро Настенька подрастет и кормилица ей не нужна станет. Что тогда Анна делать будет? Можно было бы оставить ее в няньках, так ведь все время дети рядом крутиться будут и днем, и ночью… Нехорошо это. И простой прислужницей делать ее не годиться – она-то, может, и согласилась бы, да не потерпит этого Василий!

Оттого задумал он найти для Анны местечко получше и после некоторых сомнений решил поставить ее ключницей. Был, правда, у них ключник – Ефим. По чести сказать, ни разу он ни в чем не провинился. Но ради зазнобы чего только не сделаешь! Вот и решил Василий ключника под монастырь подвести, а вместо него Анну поставить. Оно бы можно было и просто его погнать – разве ж не господин Василий в тереме своем – да Марфе это покажется странным, заподозрит она неладное. Боярину-то все равно – пусть бесится ведьма! Да только Аннушка плакала-молила – не подвести ее, не открывать тайного…

Дурное дело нехитрое. Как-то зашел Василий в каморку ключника и, пока его там не было, переправил циферки в книжице, куда все припасы да все доходы с расходами прилежным Ефимом занесены были.

Конечно, ключник ничего не заметил. Еще не раз залезал Василий в книги и под конец года сумма, якобы Ефимом у хозяев украденная, была уже довольно велика.

Василий ждал. Младенцы подрастали. Они уже начинали ходить, переступая пухлыми неуклюжими ножонками, и весело гулили. Настенька, вслед за Михайлой, называла Аннушку мамой… Услуги кормилицы стали почти уже не нужны, и она все более заменяла Настеньке няньку. Однако ж Марфа желала сама заниматься со своей внучкой, а потому оставалась Анна не у дел.

Василий понял, что настало время действовать. Однажды он вызвал к себе Ефима.

– Ну что, пришло время книги проверить, – сказал он ключнику, когда тот предстал перед хозяином.

Такое случалось и раньше, поэтому Ефим нисколько не удивился и покорно поплелся за книгой. Вернувшись, он с поклоном вручил ее Василию и тот углубился в подсчеты. У ключника совесть была чиста, и он топтался рядом – скучал, позевывал.

– Не стой над душой! – прикрикнул на него Василий. – Сядь вон на лавку.

Ефим примостился на краешке лавки и терпеливо ждал.

– Это что такое! – вдруг вскричал Василий.

– Что не так, господин? – мгновенно подскочил к нему ключник.

– Ты еще спрашивать смеешь, что не так? – громче прежнего возопил боярин. – Али за дурака меня держишь? Цифири-то не сходятся!

– Как не сходятся? – побелевшими губами пролепетал Ефим.

– Должны сходиться!

– Я знаю, что должны! Но по всему выходит, что ты меня обокрал, смерд!

– Помилуй, господин! – воскликнул несчастный Ефим, валясь на колени. – Никогда ни копейки из твоей казны я не утаивал! За что напраслину возводишь?!

– Что ж я, по-твоему к клевете способен? – впал в ярость Василий. – Ты что, смерд, меня обвинить хочешь?

– Как могу я, господин?! Я… я только…

– Иди, считай сам, смерд неблагодарный!

Ефим уткнулся в книгу. На глаза его набегали слезы, и циферки сливались вместе. Так и есть – денег не хватало, причем много не хватало, таких денег у Ефима и не водилось отродясь.

– Как же так! – чуть не заплакал он. – Как такое случиться могло?

– Вот и я тебя о том спрашиваю! – вскричал Василий. – Давно ль воровать научился, смерд?

Ефим молчал. Что сказать, когда сам он своими глазами видит, что цифры ни в какую не сходятся! Ключник вновь склонился над книгой, пересчитывая все сызнова, будто это могло что-то изменить.

Тем временем, крик мужний услышав, вошла в палату Марфа.

– Что такое? – холодно осведомилась она.

– Не бабье дело, уходи, – отрезал Василий, но затем подумал, что лучше будет при Марфе ключника срамить, чтоб своими глазами видела.

– Как я погляжу, все, что в этом доме происходит – не мое дело, – ледяным тоном сказала Марфа и презрительно поджала губы.

– Ключник наш проворовался, – буркнул Василий, будто бы сменив гнев на милость.

– Как? Ефим?! – удивленно переспросила Марфа. – Быть того не может!

– Я тоже сначала глазам своим не поверил. Да цифири-то не обманут! Ежели им верить, обкрадывал он нас давно уже, ирод треклятый!

– Это правда, Ефим? – обратилась Марфа к ключнику, все еще не желая поверить в случившееся.

– Правда, госпожа, что в книгах недочет! Но Богом клянусь, что не брал я денег! Не брал! – на глазах ключника вновь выступили слезы. – Сколько лет я вам верою и правдою служил! Ни гроша не уворовал, а о таких деньгах даже и помыслить не мог!

– Может, ошибся ты, Ефим, при подсчетах? Сам себя обманул, а заодно и хозяев своих? – вопросила Марфа.