Подарок ко дню рождения (фрагмент) - [9]

Все трое проследовали в последнюю комнату, в которой при жизни соседки Аленка никогда не была. Это была мастерская. Аленка знала, что Старушка рисовала когда-то, но что она продолжает рисовать до сих пор, да ещё так… она даже не подозревала. На мольберте стояла незаконченная картина, на которой была изображена деревушка, вся занесённая снегом. Из труб некоторых домишек шёл дым, кое-где в окнах горел свет, а по узкой тропинке, утопая по самую грудь в сугробах как живой бежал толстый рыжий котище. Аленка не разбиралась в живописи от слова совсем, но даже она смогла оценить талант Веры Георгиевны.

На стенах тоже висели картины. Среди них были и портреты, и натюрморты, но чаще всего художница изображала одну и ту же деревушку.

– А тут все на местах? – спросил Спиркин, про существование которого Аленка напрочь забыла.

– А я откуда знаю, я тут не была ни разу, но смотрите, вот там, кажется, не хватает двух картин, видите обои более темные, не выгоревшие.

– Давайте выводы тут буду делать я, Ваше дело вспоминать – важно сказал Спиркин.

–Да пожалуйста, – фыркнула Аленка.

На выходе из квартиры Аленку осенило:

–Мундштука нет!

–Мундштука?– тупо переспросил Спиркин.

– Ну да, мундштука, она с ним никогда не расставалась – и Аленка во всех подробностях описала мундштук.

– Понятно – протянул Спиркин таким тоном, что сразу стало, что ему вообще мало что понятно в этой жизни – А вы сами-то, где были в момент убийства? – неожиданно сменил тему Спиркин

– Я??– опешила Аленка – а во сколько было убийство?

– Приблизительное время смерти от 7 до 8 утра – с важностью произнёс опер

– Дома была, потом в сад Сашку отводила, я же Вам все рассказала.

– Ну мало ли…

– Что мало ли? Вы что думаете, я в перерыве между сборами детей в школу забежала, кокнула старушку и, как ни в чем не бывало, повела ребёнка в сад??? – начала закипать Аленка.

– В нашем деле всякое бывает – надменно процедил Спиркин – значит так, Вы пока никуда не уезжайте, мы Вас вызовем ещё, сначала как свидетеля, а там как пойдёт …а я пока напишу убийство с целью ограбления.

– Да какое тут ограбление – не выдержала Аленка. – ты посмотри, вся аппаратура на месте, а она, между прочим, не дешевая, в спальне в вазочке лежит дорогущий браслет и кольцо с изумрудом, да и сережки у неё в ушах были. А там, между прочим, тоже изумруды с брильянтами. Тут что-то другое. Кому могли понадобиться шкатулка с письмами, статуэтка и мундштук? И что значит «как пойдёт»????

– Вы, женщина, что это меня учить вздумали, как мне работать? Я Вас не учу детей воспитывать, так почему Вы в мои дела лезете? – выпалил Спиркин, но увидев Аленкино лицо, тут же пожалел о сказанном!

– Как же ты меня достал, хорёк ты белобрысый!!! Какая я тебе женщина?? – не на шутку взбеленилась Аленка, сжимая от злости кулачки и надвигаясь на растерянного Спиркина – И вообще, не зря ты мне сразу не понравился, с такими работничками как ты…– договорить она не успела, из лифта выбежал ее Васенька. Решительной походкой подойдя к Аленке и уже издалека оценив степень ее бешенства, он сгрёб ее в охапку и затащил домой.

– Извини, задержался, пробки. Значит так, сиди тут, дальше я сам – сказал он таким тоном, что Аленке и в голову бы не пришло ослушаться.

Дожидаясь возвращения мужа, она разъярённой тигрицей наматывала круги по квартире. Погружённая в свои мысли, она на автомате разобрала валявшиеся в коридоре пакеты с продуктами, загрузила после завтрака посудомойку и замесила тесто на пироги. Почему-то в моменты тоски или сильных переживаний, Аленке хотелось печь, и чем сильнее она переживала или хандрила, тем больше пекла. Вот и сейчас она поняла, что пирогов в этот раз будет ну очень много. Как же Вера Георгиевна любила ее пироги, с тоской подумала Аленка и опять начала реветь.

Вернувшийся вскоре муж застал ее ревущую на кухне всю перепачканную мукой.

– Значит так, с мамой я договорился, она детей заберёт после школы и отвезет к себе, на работу твою позвонил, тебя отпустили до понедельника. А теперь сядь и на вот… выпей – говоря все это, он достал с полки бутылку коньяка и налил ей приличную дозу в пузатый бокал.

– Я не хочу – хныкала Аленка.

– Я сказал, пей, как лекарство – безапелляционно сказал Василий

Аленка зажмурилась и выпила одним махом янтарную жидкость. По телу сразу разлилось тепло, а зубы перестали выбивать дробь.

–Ну что, полегчало?

– Угу – простонала девушка – Васенька, а что мы с Тимохой будем делать?

– Что-то, оставим, куда же его девать, с хозяином договорюсь, не переживай.

– Ой, а детям? Как детям то все расскажем?

– Детям – приуныл Василий – придётся сказать как есть, что умерла, правда без подробностей.

– А похороны? У неё же никого нет, кто ее хоронить-то будет?– снова завыла Аленка – Я только одного ее знакомого знаю, Семена. Помнишь, мы его встречали время от времени? Но ни его телефона, ни даже фамилии я не знаю.

Василий налил ей ещё один бокал, с которым Аленка, не дожидаясь уговоров, быстро расправилась.

– Мда, дела. Ладно, я все решу. А ты..– тут Василий задумался, он прекрасно знал характер своей жены, чтобы она быстрее пришла в себя, ее надо было чем-то занять и чем скорее, тем лучше – Давай-ка ты пока оповестишь всех ее знакомых, может кто-то захочет попрощаться.