Подарок - [25]

— Замени лучше свои одноразовые мозги, придурок, — тихо выругался другой агент. Следи, вон, внимательней за прохожими.

Обиженный напарник отвернулся и уставился на дверь, ведущую в подъезд. Время от времени из нее выходили люди, а затем кто-то из жильцов снова заходил туда. Шаги постепенно удалялись, и опять наступала тишина.

Никакого движения вокруг. Профессор, словно в воду канул. От непроглядной тоски можно было волком завыть на такой работе.

Агент Тополь загрустил и вздохнул. В животе неприятно урчало. Невзирая на работающий в салоне кондиционер с обдувом, работающий на высоких оборотах, запах газов, периодически испускаемый из кишечников обоих пассажиров спецавтомобиля, плотно висел в воздухе замкнутого пространства. «Седьмому» хотелось выйти и подышать свежим воздухом, но этого делать было нельзя. За такое самовольство можно получить хорошую взбучку от Главного.

К подъезду подъехали «Жигули». Видимо, ожидая кого-то из двери подъезда, водитель такси откинулся на сидении и закурил сигарету, периодически стряхивая пепел через полуоткрытое окно.

— Пост восемь ноль один! Разрешаю выйти. Подышите немного, парни, а заодно обратите внимание на подъехавший к подъезду автомобиль, — голос диспетчера разогнал грусть, и агенты оживились. — Потерпите, скоро вас сменят!

Тем временем дверь подъезда приоткрылась и из нее показались две древнего вида старушенции. Одна из них была постарше и помогала той, которой было, наверное, лет девяносто от роду. Та из старушек, что была совсем старенькой, казалась настолько тощей, что тяжелая для ее хрупкой, иссохшей фигуры палочка, едва смогла бы помочь той удержаться на ногах даже при малейшем дуновении ветерка. Тело старушки тряслось и раскачивалось. Голова же ее при этом тряслась из стороны в сторону, так что челюсть, казалось, еще немного, и отвалится, оставив старушке один лишь верхний ряд зубов. Очень медленно, ступенька за ступенькой женщины опустились вниз и остановились перед «Жигулями».

— Водитель, — сипло проговорила одна, — вы хоть помогите залезть нам в машину.

Человек на сидении «Жигулей», суетно подскочил, увидев, наконец, подходящих к нему пассажирок и выкинул в форточку сигарету. В спешке, негромко что-то ворча под нос, он долго возился с дверью, пытаясь вылезти с водительского сидения, чтобы помочь усадить в свой автомобиль обеих старушек.

Вышедший подышать свежим воздухом из своего автомобиля спецагент, молча и с любопытством наблюдал за передвижением двух бабушек по ступенькам вниз. Быстро оценив ситуацию, он подскочил к «Жигулям» и галантно распахнул перед старушками дверь, приглашая пассажирок внутрь. Та, что была совсем старенькой, протянула свою трясущуюся руку внезапно возникшему перед ней молодому человеку, и не глядя на него, стала протискиваться в салон, плюхнувшись, наконец, на сиденье.

У «Седьмого» тоже была мать. По своей сути, он был таким же обычным (ну или почти обычным), человеком, как и все вокруг. И пусть его мама была еще не настолько стара, как эта бабуля, но когда-нибудь ведь она такой станет, и ему, как любящему сыну, придется точно так же помогать ей во всем. Он должен будет стать ей надежной опорой, временами даже вот в таком, буквальном смысле. В его детстве такой опорой этому скромному, затюканному своими одноклассниками мальчугану, была она.

Именно мама настояла в военкомате на том, чтобы сына взяли в «хорошие» войска. И именно таким образом он попал в морской десант, а оставшись на сверхсрочную службу, отлично освоил специальные приемы самообороны. В конце концов он был приглашен в секретный отдел правительственного спецподразделения, где и продолжилась его карьера. На новой работе его многому научили, и он стал совсем другим человеком. Здесь он узнал, как пользоваться сложной шпионской техникой, а еще – как метко стрелять из различных видов оружия.

Тополь еще не закрыл дверцу «Жигулей», а бабуся уже сиплым голосом благодарила агента, желая ему доброго здравия, удачи на работе, и чтобы Господь Бог хранил его долго-предолго…

Вторая старушка была порезвее своей родственницы. Она обошла авто с другой стороны и села в другую дверь, которую уже успел открыть, наконец вылезший наружу, водитель «Жигулей».

— Все, хорошо разместились, бабушки? — нарочно громко, словно предполагая наличия у старушек плохого слуха, — крикнул он. — Куда едем-то?

— Езжай в церьковь, милый. Только не в ту, что на окраине, а в центр, в Покровскую, — сказала бабушка, которая была помоложе. Только не растряси на дороге. Аккуратненько, сынок…

Дальше наш агент уже не слышал, двери «Жигулей» захлопнулись все до одной, и бабушки уехали, что-то по пути объясняя сиплыми голосами своему водителю.

До конца дежурства оставалось еще два часа. Вдохнув широкой грудью порцию свежего весеннего воздуха, оперативник отворил дверцу «Мерседеса» и сел внутрь.

«Сегодня после смены нужно будет сразу принять прохладный душ и хорошенько выспаться», — подумал он, и почему-то вздохнул.

В это самое время, примерно такие же мысли занимали ум и второго агента. На линии наблюдения пока было тихо. Операцию по доставке и дальнейшему допросу членов семьи профессора начнут уже без них.