Подарки фортуны - [10]

Фрэнни объяснила.

– Но, честно говоря, поездка оказалась не из приятных. Наверное, у него был тяжелый день. Думаю, он просто решил, что обязан подвезти меня, раз уж увидел. Очень вежливый человек, несмотря на угрюмость.

– А что за «ролле» у него был? – поинтересовался Финн. – Ну, «роллс-ройс». Разве они не все одинаковые?

– Нет, что ты. А как зовут этого профессора?

– Ван дер Кетгенер – он иностранец. Может быть, поэтому он такой раздражительный…

Финн бросил на нее уничтожающий взгляд.

– Тебя только что подвез домой один из лучших кардиохирургов Европы. На него постоянно ссылаются у нас на лекциях, он много ездит, оперирует и читает лекции в разных странах, но больше всего времени проводит здесь. Он почетный консультант в нескольких больницах. Живет в Голландии. Ты счастливица.

Финн вернулся к своим книгам, а тетя ласково сказала:

– Это очень мило, не так ли, дорогая? Такой умный человек – и потратил время на то, чтобы отвезти тебя домой.

– Пфф, – фыркнула Фрэнни. – При такой машине, как у него, трата времени невелика. Едва ли ему приходилось когда-либо торчать в очереди на автобус или самому себе готовить завтрак.

– Он тебе не нравится, дорогая?

Фрэнни уже думала об этом.

– Я ему сочувствую. Он всегда такой… такой отрешенный от мира. Может быть, дома, с женой и детьми, он совсем другой. Интересно, они ездят с ним или живут в Голландии?

Она посмотрела на часы.

– Боже мой, неужели уже так поздно? Сейчас приготовлю ужин. Макароны с сыром. – Она на минуту задержалась у двери. – Я хотела сделать сырный пудинг, но макароны быстрее. Возмещу это завтра – куплю рыбы и пожарю картошки.

Финн что-то обрадованно пробурчал, но тетя только вздохнула, припомнив прежние времена, когда все было иначе. Не то чтобы она была недовольна этим тесным домиком в непрезентабельном районе Лондона, своей пенсией и обществом Фрэнни и Финна. Когда они потеряли родителей и стали жить с ней, она уже овдовела. Если бы не ее болезнь, то Фрэнни не пришлось бы оставлять больницу. У них уже были блестящие планы на будущее, а теперь они оказались на мели. Их сбережений было очень мало, и о том, чтобы Фрэнни доучилась, и речи быть не могло. Ей надо было найти такую работу, чтобы успевать присматривать за домом, готовить и ходить по магазинам.

Дом, который все они тихо ненавидели, был предоставлен им за очень скромную плату после смерти мужа миссис Блейк фирмой, где он работал. Не видя другого выхода, она согласилась. Ее муж, ученый, имел достаточно высокооплачиваемую должность, и они безбедно жили в небольшом, но очень хорошеньком коттедже в Ислингтоне. Вот только муж был так увлечен своей работой, что даже не подумал о сбережениях на черный день. Миссис Блейк никогда не винила его за это: он был прекрасным человеком – и все-таки втайне радовалась, что у них нет детей.

Отложив в сторону вязанье, миссис Блейк прошла на кухню, чтобы накрыть стол к ужину. Она себя неважно чувствовала, но, не желая тревожить племянников, у которых и без нее забот хватало, весело попросила Фрэнни:

– Расскажи об этом профессоре – кажется, он интересный человек.

***

Следующий день – день получки – был первым лучом света за всю неделю. В обязанности Фрэнни входило каждую неделю ездить в банк, получать деньги на жалованье для всей прислуги и раскладывать их в маленькие конверты. Отдавать деньги лично Баркеру ей почему-то не хотелось, поэтому она оставила его конверт на столе в кабинете. Этот старомодный способ оплаты – в конверте – все же нравился ей больше, чем оплата чеком. Чувствуя себя богачкой, Фрэнни по пути домой зашла в магазин и купила рыбы и картошки.

Они с удовольствием поужинали, и тетя легла спать пораньше.

– Не волнуйся за меня, – успокоила она Фрэнни. – Я просто немного устала. Фрэнни убрала на кухне, приготовила все для завтрака, а после того, как Финн ушел в свою комнату, навела порядок и в гостиной. Была уже почти полночь, когда она наконец легла в кровать и немедленно уснула.

Часа через два что-то ее внезапно разбудило – какой-то слабый звук из тетиной комнаты. Вскочив с постели, она поспешила туда.

Лицо тети посерело от боли и покрылось испариной. Фрэнни очень осторожно подложила ей под голову подушку, вытерла ее лицо краем одеяла и тихо сказала:

– Лежи не двигаясь. Финн сейчас вызовет «скорую»; все будет хорошо – ты только держись. Я сию же минуту вернусь.

Финн, мгновенно проснувшийся, метался по комнате, натягивая одежду.

– Беги к телефонной будке в конце улицы, – торопила его Фрэнни. – Скажи, что это очень опасно. Скорее!

Она побежала в свою комнату, схватила вещи и, уже одетая, вернулась к тете, не решаясь ни на минуту оставить ее одну и молясь только о том, чтобы «скорая» не задерживалась.

«Скорая» не задержалась. Врачи, не теряя времени даром, положили тетю на носилки и погрузили в машину, а Фрэнни, оставив брата присматривать за домом, села с ними.

Они не прекращали что-то делать над тетей, пока машина «скорой» мчалась по тихим улицам спящего города.

– Куда мы едем? – спросила Фрэнни.

– В больнице Святого Фомы мест нет, в больнице Чаринг-Кросс – тоже. Есть одно место в больнице Святого Жиля.