Подарки фей - [7]
В час, когда сова во второй раз возвращается с добычей в гнездо, я увидел сэра Гийона с его госпожой, спускающихся на лошадях с Волшебного холма. Они были довольны успехами Мальчика – вся долина сверкала от его колдовства – и обсуждали, какое блестящее будущее его ждет, когда они наконец отпустят его жить к людям. Сэр Гийон представлял его великим королем, а его супруга – замечательным мудрецом, прославленным своими знаниями и добротой.
И вдруг мы увидели, как вспышки его тревог, бегущие по облакам, вдруг померкли, словно упершись в какую-то преграду, и лай его призрачных псов внезапно умолк.
«Это Колдовство борется с другим Колдовством, – воскликнула леди Эсклермонд, натягивая поводья. – Кто же там противостоит ему?»
Я промолчал, ибо считал, что это не мое дело – возвещать о приходах и уходах Аса Тора.
– Но откуда ты знал? – спросила Уна.
– Потянуло ветром с северо-запада, пронизывающим и знобким, и, как в прошлый раз, затрепетали ветки дуба. Призрачный огонь взметнулся вверх – одним изогнутым лепестком пламени – и умчался бесследно, будто задули свечу. Град, как из ведра, посыпался с неба. Мы слышали, как Мальчик бредет по Длинному Скату – там, где я вас впервые встретил.
«Сюда, сюда!» – вскрикнула леди Эсклермонд, простирая руки в темноту.
Он медленно брел вверх – и вдруг споткнулся обо что-то там, на тропе. Конечно, он был лишь обыкновенным смертным.
«Что это такое?» – удивился он.
«Погоди, не трогай, малыш! Берегись Холодного Железа!» – воскликнул сэр Гийон, и оба они стремглав поскакали вниз, крича на ходу.
Я не отставал от них, и все-таки мы опоздали. Мальчик, видно, тронул Холодное Железо, потому что волшебные кони вдруг резко остановились и с храпом встали на дыбы.
И тогда я рассудил, что время явиться перед ними в своем собственном обличье.
«Как бы там ни было, он поднял его. Наше дело теперь – узнать, что это такое, ибо в этой вещи заключена его судьба».
«Сюда, Робин! – позвал мальчуган, едва услышав мой голос. – Что это я такое нашел, не понимаю».
«Погляди получше, – откликнулся я. – Может быть, оно твердое и холодное, с драгоценными камнями наверху? Тогда это королевский скипетр».
«Ничуть не похоже», – сказал он, сгорбившись и ощупывая железный предмет. Было слышно, как что-то лязгнуло в темноте.
«Может быть, у него есть рукоять и две острые кромки? – спросил я. – Тогда это рыцарский меч».
«Ничего такого нет, – отвечал он. – Это не нож и не подкова, не плуг и не крюк, и я не видел ничего подобного у людей». Он присел на корточки, возясь со своей находкой.
«Что бы это ни было, ты догадываешься, кто его потерял, Робин, – сказал мне сэр Гийон. – Иначе бы ты не стал задавать эти вопросы. Скажи же нам, если сам знаешь».
«Можем ли мы помешать воле Кузнеца, который выковал эту вещь и оставил там, где оставил?» – прошептал я и тихо поведал сэру Гийону то, чему был свидетелем у Кузни в день Тора, в тот самый день, когда я принес младенца на Волшебный холм.
«Увы, прощайте, мечты! – молвил сэр Гийон. – Это не скипетр, не меч и не плуг. Но, может быть, это мудрая книга в тяжелом переплете с железными застежками? Может быть, в ней блестящее будущее для нашего Мальчика?»
Но мы-то знали, что только утешаем сами себя. И леди Эсклермонд лучше всех почувствовала это своим женским сердцем.
«Тур айе! Во имя Тора! – воскликнул Мальчик. – Оно круглое, без концов – это Холодное Железо, в четыре пальца шириной и в палец толщиной, и на нем что-то написано».
«Прочти, если можешь разобрать», – крикнул я. К тому времени тучи рассеялись, и сова снова вылетела из леса на добычу.
Ответ не замедлил. Это были руны, написанные на железе, и звучали они так:
Он теперь стоял, выпрямившись в лунном свете, наш Мальчик, и на шее у него блестел тяжелый железный ошейник раба.
«Вот оно как!» – прошептал я. Впрочем, он еще не защелкнул замок.
«Какую это означает судьбу? – спросил сэр Гийон. – Ты имеешь дело с людьми и ходишь под Холодным Железом. Растолкуй же нам, научи, как быть».
«Растолковать я могу, а научить – нет, – отвечал я. – Значение этого Кольца в том, что носящий его отныне и навек должен жить среди Спящих Под Крышей, повиноваться им и делать, что прикажут. Никогда ему не стать господином даже над собой, не говоря уже о других людях. Он будет отдавать вдвое больше, чем получает, и получать вдвое меньше, чем отдает, до последнего своего дыхания; и когда перед смертью он сложит с себя ношу, окажется, что все его труды ушли впустую».
«О злой, жестокосердный Тор! – воскликнула леди Эсклермонд. – Но взгляните! взгляните! Застежка еще не застегнута! Он еще может снять кольцо. Он еще может к нам вернуться. Слышишь, мой Мальчик?» – Она приблизилась к нему так близко, как только смела, но ей было невозможно коснуться Холодного Железа. Мальчик и впрямь еще мог снять свой ошейник. Он поднял руки к горлу, как бы ощупывая кольцо, и тут замок щелкнул и встал на место.
«Так получилось», – виновато улыбнулся он.
«Иначе и не могло получиться, – подтвердил я. – Но утро уже близко, и если вы хотите прощаться, прощайтесь не откладывая, ибо после восхода солнца Холодное Железо станет его господином».
