Подари мне сначала жизнь, а затем и любовь - [36]

Шрифт
Интервал

— Куда она пошла? — крикнул на ходу ребятам у ворот.

— Да мы откуда знаем, на такси уехала, — отозвался один из них.

— Ворота мне откройте живо, — рявкнул, уже вбегая в гараж, сердце как бешенное отстукивало слово «тревога».

      Такси удалось нагнать быстро, благо дорога в поселке была одна и в хорошем состоянии. Миша старался держаться не далеко, но номер машины на всякий случай всё же запомнил. Они въехали в город и свернули на дорогу, ведущую к набережной. На очередном перекрестке таксист сумел проскочить на жёлтый свет светофора, а Миша, ударяя кулаком по рулю наблюдал, как белая Хонда удаляется от него на большой скорости. «Вот черт, неужели заметила мою машину?»

      Ангелия действительно заметила в зеркало заднего вида машину Миши. Она не хотела ему навредить и попросила водителя ехать быстрее, чтобы оторваться от него. Девушка не подозревала, что Миша остановит такси на обратном пути и спросит, где её высадили.

      Сейчас девушка стояла у единственного в городе моста. По обе стороны были отгорожены узкие пешеходные дорожки. По какой из них идти Лучинская не знала, и поэтому подошла к той, до которой легче было добраться и не попасть под колеса машин. Сзади раздался знакомый голос, вызывая в душе неконтролируемый страх.

— Привет! Как видишь, долго прятаться тебе не пришлось.

      Девушка обернулась. На этот раз мужчина выглядел как обычный человек, серый костюм, белая рубашка и даже галстук.

— Здравствуй, — тихо промолвила она.

— Твоя белая блузка в тон к моей рубашке. То, что мы оба одели белое это знак. Ты не находишь? — улыбнулся Радомир.

— Нет, — Ангелия попыталась вернуть себе былую уверенность, — Зачем ты мне назначил встречу именно здесь?

— Хочу, чтобы ты прыгнула с моста в реку. Нет, не ради меня. Потому что из-за меня ты этого не сделаешь, а вот ради Миши да. Если не хочешь, чтобы он и его семья пострадала, то уйдешь со мной добровольно.

      Его невозмутимый голос и расслабленная поза были неприятны. «Как он может говорить о самоубийстве, как о чём-то обыденном?»

— Не смей их трогать, — прошипела девушка.

— А я и не собираюсь, но при условии, что ты будешь умницей.

      Ангелия окинула взглядом окрестности, красивую площадь со старинными домами и набережную, по которой прогуливались ни о чём не подозревающие люди. В это время суток народу было немного и в основном молодёжь. Когда-то и она с подругой так же гуляла здесь. Ангелия понимала, что больше не увидит всего этого великолепия. Сокрушённо опустив голову, девушка пошла вперёд, ей вовсе не хотелось, чтобы дорогие её сердцу люди погибли из-за неё. Радомир подошёл и, обняв за плечи, пошёл рядом.

— Не переживай, любовь моя, тебе нужно только встать с той стороны ограждения и сделать шаг. Я тебе помогу, это вовсе не страшно, — его вкрадчивый голос раздался над ухом.

      Этот голос не успокаивал, наоборот сеял ужас. Ангелия остановилась на середине моста и подумала, что не хотела бы никогда в жизни слышать этот красивый, но одновременно страшный голос. Он вызывал противные ледяные мурашки по спине. Лучинская поморщилась и вздрогнув, вцепилась руками в ограждение.

      Мужчина что-то шепнул, потрогав пальцами чугунную ограду и та растаяла, не вся конечно только маленький кусочек прямо перед девушкой. Руки вместо твердого металла схватили воздух, и Ангелия пошатнувшись, чуть не упала. Было очень страшно, тем более, что Лучинская с детства боялась высоты.

— Я не могу, — сдавленно прошептала она.

— Можешь, я уберу твои сомнения и страхи, — Радомир взял её за руку, — Не тимас, не ве, не долоро, естас нур ви кай ми.*

      Ангелия не понимала, что означают эти слова, но страхи вдруг отступили. Река бурным потоком текущая внизу показалась такой манящей, захотелось потрогать тёплую воду руками.

— Ви кай ми, миа амо, ла сиде киел бирдо,**— тихим сладким шёпотом в самое ухо.

      Девушка раскинула руки как крылья и сделала шаг вперёд.

      Миша бежал по мосту, он видел Ангелию стоящую на краю моста и мужчину рядом. Сердце билось, как будто бы пульс зашкалил за триста ударов. Мужчина не знал, что делать и как помочь. Он только надеялся добежать и развеять чары человека стоящего рядом. Ему должно повезти, как в прошлый раз.

— Ангелия, нет не надо! Не слушай его!— крикнул Миша, но девушка уже раскинула руки по сторонам.

      Он не успел, с ужасом наблюдая, как его любимая летит вниз.

— Ангелия не-ет!

      Миша с криком перемахнул через ограждение, падая в воду вслед за ней. Минаев знал, что в отличие от него, Ангелия не умеет хорошо плавать и может утонуть в считанные минуты.

★ — Нет страха, нет горя, нет печали, есть только ты и я.

★★ — Только ты и я, моя любовь, лети вниз, как птица.

Глава 22

      Миша оказался прав, девушка, плавающая только на мелководье, едва не утонула в глубоком месте. Минаев выплыл на берег и стал оказывать Ангелии первую помощь.

— Что ты творишь, глупая, — промолвил он, заставляя снова и снова потоки воды литься из её рта.

      Ангелия глубоко вздохнула и закашлялась, приходя в себя.

— Ну, наконец, — обрадовался Миша.

— Ты меня спасаешь второй раз, спасибо тебе, — хрипло прошептала девушка.


Рекомендуем почитать
Кошки-мышки

Маленькая история о том, как весело жить в деревне, особенно с животными. В рассказе описан реальный случай из жизни автора.


Каена

Эльфы, жители Златого Леса, потеряли своё бессмертие: среди них больше нет Вечных. А вместе с ними погибла и магия, и справедливость, и все силы принадлежат кровавой королеве Каене. Из долин приходят Твари Туманные, и никто не может выступить против них — ни капли чар не осталось у эльфов. Шэрра — одна из смертных, и единственная из них, кто обладает магией. Такие не выживают, королева Каена убивает их без раздумий. Но она жива, благодаря единственному, против кого Каена бессильна, благодаря последнему Вечному — Роларэну, повязанному с королевой лентой тайны, крови… и любви.


Тан Малака об исламе

Индонезийский марксист Тан Малака, выступивший на одном из первых съездах Коминтерна за союз коммунизма с исламизмом, в своей работе "Мадилог" ("Материализм, диалектика, логика") за 1943 г., в главе VII "Обзор при помощи Мадилога". "Верования", в начале раздела "Верования Западной Азии", пишет: "То, что я имею в виду под верованиями Западной Азии, это иудаизм, христианство и ислам. Все 3 они в общем называются монотеизмом, могуществом бога. Иудаизм ограничен исключительно пределами еврейской нации, в то время как христианство и ислам оба исповедуются несколькими нациями во всём мире, сотнями миллионов человек. "То, что я имею в виду под верованиями Западной Азии, это иудаизм, христианство и ислам.


Роза X Лилия

С приходом нового правителя штата Морес, все вокруг начало меняться - начинают устанавливаться новые моральные нормы, правила поведения и приличия, а так же новые ограничения для тех, кто недостаточно умен или чистокровен. Людей начали косвенно выгонять из своих родных домов путем давления и расизма. Всеобщее возмущение и забастовки быстро разгоняли, а виновных сажали за решетку. Людям нужен тот, кто зажгет огонь невероятной силы, который никто не сможет погасить.  .


Тернистый палисад: Академия Флос Петал

За двенадцать лет жизни несправедливый и жестокий мир сильно надоедает, особенно когда единственный родной человек — твоя сестра. Кристиану повезло — ему выдался шанс уйти в новый, более фантастический мир, который, казалось бы, ждал его все это время. Хербу, их культура и странности, магия, новые знакомства, а также много тайн и секретов, которые Альтатония прятала от них на протяжении многих лет — все это им предстоит узнать на первом году обучения.


Дневник самоубийцы

А что бы вы сделали, найдя в своём доме тетрадь с чьими-то мыслями? Естественно прочли бы. Вот и герой рассказа не удержался и сам не заметил, как привязался к чужим записям. Но дневник оказался не так прост…