Подари мне надежду - [37]

– Я хотел ребенка пять лет назад, Либби. И хочу его по-прежнему.

– Что?!

Она поперхнулась кофе.

Он внимательнее вгляделся в ее лицо, внезапно понимая, что, возможно, они говорят о разных вещах.

– Ты ведь хочешь поговорить со мной о своей беременности, так?

– О… чем?… – Она посмотрела на него в ошеломлении, пытаясь понять, о чем он говорит. – Нет, дело не в этом… Я не… Почему ты об этом подумал?

Его возрадовавшееся сердце сдалось, и голос прозвучал глухо:

– Так часто бывает, когда двое не предохраняются во время частого секса. Даже такие разные люди, как ты и я.

Предметы в комнате поплыли у Либби перед глазами.

– Но мы не занимались незащищенным сексом! Я говорила тебе, что я…

Либби охватил ужас. В ту ночь, проведенную в резиденции мэра, когда она сказала, что незачем использовать презерватив, она не объяснила, почему именно этого не нужно делать. Но Рион не смог догадаться… Их отношения были по-прежнему такими хрупкими…

– Так что ты? – нетерпеливо спросил он.

«Да, – внезапно подумала она, – он догадался».

У нее закружилась голова. Прошедший месяц он занимался с ней любовью так, словно для него это было лишь действенное упражнение, именно так это можно было назвать. Рион пытался сделать так, чтобы она забеременела! И хотя она страстно желала верить, что он хочет от нее ребенка потому, что любит ее, при виде выражения его лица она поняла, как сильно заблуждается. И когда он говорил ей о любви? Никогда. Он предложил ей исполнять роль его жены, а затем пригласил остаться. Она поняла, что это было лишь продлением их первоначального соглашения. Да, возможно, она убедила его в том, что непокорная жена лучше уступчивой, но, в конце концов, для него важнее всего был его электорат и демонстрация того, какой он идеальный семьянин.

– Я принимаю противозачаточные таблетки, – с несчастным видом произнесла она. – Я думала, ты понял, когда я сказала…

– Конечно, – выпалил Рион, его переполняло ощущение унижения. – Какой же я дурак! Следовало знать, что ты сделаешь все от тебя зависящее, чтобы не забеременеть от меня.

Либби тряхнула головой:

– Я постоянно принимаю противозачаточные таблетки. Уже пять лет.

Он с отвращением раздул ноздри. Именно такой реакции Либби ждала в ту ночь, когда по наивности решила, что его хладнокровие является намеком на возможность сохранить их брак. Ей следовало догадаться, что он совсем не понимает, о чем она говорила.

– Это ради удобства, – прибавила она. – И никогда для того, чтобы предохраняться.

Никогда? Рион резко поднял голову. Он решительно посмотрел в ее глаза. Неужели она сказала?… Да, она так и сказала. Отчасти он восторжествовал, отчасти лишь сильнее разозлился.

– Итак, ты всегда знала, что ни один мужчина, кроме меня, не подарит тебе такого удовольствия. – Он со стуком поставил чашку с горячим кофе на стойку бара. – Разве это не говорит тебе о том, что природе наплевать на классовые различия?

Либби нахмурилась:

– Классовые различия?…

Увидев ее бесхитростное выражение лица, Рион взорвался:

– Ради бога, Либби! Разве тебе не пора перестать притворяться? Возможно, осознание того, что у тебя такие же предубеждения, как и у твоего отца, пристыдит тебя, но я уже знаю, что это главная причина твоего ухода от меня. Я знаю, почему ты так долго это отрицала. И я знаю, почему у тебя вызывает отвращение возможность забеременеть от меня.

Либби лихорадочно оглядывала его лицо. Она надеялась, что неверно его понимает. Но впервые за несколько недель выражение лица Риона было открытым и искренним. Такое выражение лица она страстно хотела видеть прежде, но сейчас жаждала, чтобы оно пропало.

Она вспомнила прошлое. Рион был одержим идеей улучшить их жилищные условия в Афинах, очень неохотно говорил с ней о своем прошлом. Неужели он так поступал потому, что думал, будто она считает его недостаточно подходящим для нее, выходцем из низов, варваром?

Неужели это правда?

Либби задрожала всем телом. Она ужаснулась тому, что все эти годы Рион считал, будто она так думала. Она никогда не задумывалась о том, что творится в его голове, ведь он никогда ей об этом не рассказывал. Своим уходом от него Либби, должно быть, удвоила его неуверенность в собственных силах.

– Я никогда так не считала, Рион. Ни в тот день, когда мы встретились, ни в день, когда поженились. Никогда!

Он совсем не казался убежденным. Но потом она предположила, что, вероятно, большую часть жизни ему твердили, будто он ни на что не годен. Семья Спайрос, ее семья… Ну, насчет своей семьи Либби по меньшей мере может его как-то переубедить…

– В любом случае, – прибавила Либби, – если бы я действительно разделяла точку зрения своего отца, я вернулась бы к тебе годами раньше. Когда мой отец узнал об успехе «Деликарис экспериенсис», он нашел меня и позвонил, желая примириться с нами обоими. – Голос Либби стал кислым, но она продолжала смотреть Риону в глаза, не забывая о цели рассказа. – Когда я сказала ему, что мы с тобой расстались, он пообещал, что, если я к тебе вернусь, он примет нас обратно с распростертыми объятиями и сделает тебя наследником «Ашворт моторс». Когда я отказалась, он поклялся, что никогда не заговорит со мной снова, пока жив.