Под знаменем Рая. Шокирующая история жестокой веры мормонов - [96]
В этот раз Рон предложил Дэну навестить подругу в казино Circus Circus. Дэн напомнил ему, что Рон писал о Дебби в своем дневнике, который наверняка попал в руки полиции, следовательно, существует высокая вероятность, что за Дебби следят. «Если мы к ней придем, — сказал он Рону, — нас наверняка арестуют».
«Насколько я помню, — продолжает Дэн, — Рон ничего мне не ответил и продолжал идти».
Они вошли в казино и стали искать Дебби за столами для блэкджека. Дэн спросил у брата, стоит ли ему узнать, когда будет смена Дебби. Дэн понимал: задавая этот вопрос, он сам лезет в ловушку, которую для него готовят. Но Рон велел ему спросить, когда Дебби будет работать. Дэн вспоминает: когда он спросил у супервайзера по игровым столам о смене Дебби, глаза у того стали большими, и «он быстро исчез».
Рон с Дэном пошли в буфет и встали в очередь. Дэн рассказывает, что, стоя в очереди, он заметил, как вокруг появились агенты ФБР. Потом на них набросилась полиция со словами: «Руки вверх и без лишних движений!»
«Услышав эти слова, я только улыбнулся», — говорит Дэн. Братья Лафферти сдались, и их поместили в городскую тюрьму.
Глава 23
Суд в Прово
Тщательное исследование жизней и веры разных гуру дает нам основание утверждать, что представления и диагнозы психиатрии являются зачастую неадекватными и недостаточными. Как, например, мы можем отличить заблуждение от неортодоксальной или странной веры во что-либо?
…Гуру — это живущие изолированно от других люди, которых поддерживают и обеспечивают их приверженцы. До гуру не доходит критика современников и церкви. Гуру стоят вне и выше закона. Гуру занимают место, предназначенное для Бога. Страдают ли гуру от маниакально-депрессивных психозов, шизофрении или других форм известных нам психических заболеваний — вопрос интересный, но не имеющий большого значения.
Гуру от более ортодоксальных учителей отличают не маниакально-депрессивные смены настроений, не изменения в мозгу или сбои мыслительных процессов, не схожие с галлюцинациями видения и не состояния мистического экстаза. Их отличает нарциссизм.
Антони Сторр«Колосс на глиняных ногах»
Мимо здания суда четвертого судебного округа штата Юта в центре Прово люди идут на работу. Хотя время еще раннее, от мостовой и тротуаров поднимается нагретый солнцем воздух. В 9.21 судебный пристав громко объявляет: «Всем встать, суд идет! Председатель суда Стивен Хансен!» Шум в зале затихает, и через несколько секунд из боковой двери четыре вооруженных охранника выводят одетого в оранжевую арестантскую робу с надписью на спине «Заключенный тюрьмы штата Юта» Рона Лафферти. Рону шестьдесят один год.
Рыжевато-коричневые, тронутые сединой и редеющие на темечке волосы Рона аккуратно подстрижены. Он отпустил себе густые усы, но его щеки и подбородок выбриты. За несколько месяцев до начала суда Рон стал усиленно качаться, о чем свидетельствуют его бицепсы и плечи. Рон садится за стол рядом со своим адвокатом. На его руках наручники, и он с вызовом смотрит на судью.
Его охранники являются помощниками шерифа. Они со всей ответственностью подходят к задаче охраны заключенного, которого приговорили к смерти за убийство молодой матери и ее ребенка. Охранники прекрасно осознают, что заключенному нечего терять.
«Доброе утро, мистер Лафферти», — произносит судья Хансен вежливым тоном.
«Как дела, тупой Стив?» — произносит Лафферти в ответ и нагло ухмыляется. Судья начинает объяснять, почему заключенного, приговоренного к смертной казни, вызвали на заседание суда, но Рон перебивает его словами: «Я в курсе, тупица!»
Судья спокойным тоном говорит Рону, что подписан приказ о его казни и что у него есть тридцать дней, чтобы сообщить суду, собирается ли он оспаривать приговор. Если он этого не планирует, то судья назначит дату исполнения приговора.
Судья информирует Рона, что государство назначает ему новых адвокатов, которые помогут ему в подготовке апелляции. Рон говорит, что хочет взять адвоката по имени Рон Енгич. Тот в свое время написал апелляцию, благодаря которой остался в живых занимавшийся подделкой документов убийца, сокамерник и друг Лафферти Марк Хофманн. Рон заявляет, что собирается «воспользоваться всеми доступными ему средствами и апеллировать». Он дает понять, что собирается бороться за свою жизнь.
Прошло более семнадцати лет с тех пор, как Рону вынесли смертный приговор за убийство Бренды и Эрики Лафферти. Несмотря на это, приговор так и не был приведен в исполнение и Рон все еще жив[34]. Затянувшееся на много лет судебное разбирательство совершенно не радует семью Бренды.
«Нас очень огорчает, что суды тянутся бесконечно, — признается мать Бренды, ЛаРай Райт. — Нашим детям все это далось очень непросто. Моему мужу было очень тяжело. Но тут ничего не поделаешь. Сейчас все чуть получше. Мы рады, что Бренда уже не в этом страшном мире, а в другом, более счастливом месте».
