Под знаменем Льва - [9]

Конан с небольшим отрядом двинулся на север еще затемно. Варвар не особо-то верил обещаниям короля Аргоса. Правители всегда принимают в расчет самые различные соображения, и не исключено, что кто-нибудь из шпионов Нумедидеса уже сумел убедить Милона, насколько выгоднее прочный союз с Аквилонией, нежели сговор с шайкой бунтовщиков. В любом случае король аргосийский должен был и сам понимать: случись мятежникам потерпеть поражение, на Мессантию тотчас обрушится возмездие Нумедидеса, страшное и кровавое. Если же Милон поддался уговорам, тогда следует ожидать удара в спину, внезапного нападения на марше…

* * *

Итак, Львы двинулись на север. Отряд за отрядом шли они, поднимая пыль по неровным дорогам Аргоса, переправляясь через быстрые реки, пока не оказались в долине, крытой пологими Дидимейонскими горами. За весь долгий день непрерывного марша никто не напал на войско. Может быть, подозрения, зародившиеся у Конана, были не совсем справедливыми; может, Милон решил выждать и обрушиться на мятежников в более удобный момент. Киммериец ничего не мог сказать наверняка и потому велел принять все меры предосторожности.

Когда войско уже расположилось на ночлег, вернувшийся с места новой стоянки Конан немного успокоился. Теперь они, по крайней мере, стали недосягаемы для наводнивших извилистые улочки Мессантии аквилонских шпионов. Весь день отборная конная стража объезжала окрестности вокруг двигавшегося воинства, и если бы вражеский лазутчик вздумал направиться следом за повстанцами, он не остался бы незамеченным. Стражи не встретили никого подозрительного…

Многоопытный варвар доверял в жизни очень немногим людям, да и те заслужили доверие киммерийца не за один день. Долгие годы странствий научили Конана осторожности. Теперь же он ни на мгновение не сомневался в тех, кто шел рядом с ним, ибо победа им была нужна не меньше, чем самому киммерийцу. Суровому северянину и в голову не могло прийти, что шпион проникнет в сердце лагеря, что искать лазутчика надо не на горных склонах и не в густых зарослях, а среди солдатских шатров.

Прошло еще два дня. Войско повстанцев добралось до Гипсонии, переправилось через реку Астар и спустилось в Паллосскую долину. К северу тянулся Рабирийский хребет, крутые кряжи которого напоминали строй сказочных великанов, вышедших проводить дневное светило. Лагерь разбили в том месте, где долину естественным прикрытием на случай внезапного нападения окружали крутые холмы. Здесь, наладив регулярный подвоз провизии из столицы и окрестных деревень, можно спокойно начинать всерьез готовиться к тяжелому походу через Алиману в Пуантен. И дальше — во владения безумного Нумедидеса.

Весь следующий день солдаты, ворча, махали кирками и лопатами, возводя вокруг стоянки защитный вал. Отряд же легких конников вернулся назад охранять отставший в дороге обоз.

Но в ту же ночь во время второй стражи яркая луна высветила легкую фигурку, выскользнувшую из шатра предводителя. Незнакомка была в наглухо застегнутом халате золотистой шерсти, до того длинном, что полы его волочились по земле. Навстречу ей шагнула другая странная фигура, что таилась в тени неподалеку.

Загадочная парочка обменялась несколькими фразами. Потом рука незнакомки в халате ловкими пальцами переложила в крепкую ладонь собеседника маленький клочок пергамента.

— Здесь карта с тропами, по которым войско двинется в Аквилонию, — послышался девичий голосок, похожий на ласковое мурлыканье кошки, — и расположение отрядов.

— Отправлю сегодня же, — отозвался мужчина. — Прокас будет доволен. Вы хорошо справились с работой, госпожа Альцина.

— Это только начало, Квесадо, — ответила девушка. — Сделать надо гораздо больше… Ладно, нас не должны видеть вместе.

Зингарец кивнул и исчез в темноте. Девушка же отбросила капюшон и подняла взор к яркой луне. И хоть красавица пару минут назад выбралась из объятий киммерийца, лицо ее было холодно, словно лед. Бледный овал его больше напоминал маску, вырезанную из слоновой кости искусным мастером. Во взгляде изумрудно-зеленых глаз таились злоба и презрение.

* * *

Когда войско уже крепко спало непробудным богатырским сном, из лагеря исчез один новобранец. Его отсутствия не заметил никто до утренней поверки, да и тогда Троцеро не придал значения такому пустяку. Пропавший — зингарец по имени Квесадо — был ленивым бездельником, и потеря такого сокровища вряд ли кого могла огорчить.

На самом же деле Квесадо был отнюдь не бездельником. Под маской вялого равнодушия таился лучший аквилонский шпион, денно и нощно собиравший сведения для своих кратких, но чрезвычайно ценных донесений. В ту ночь, обманув усталую стражу, зингарец вывел из стойла лошадь, выбрался из лагеря и понесся вперед на север.

* * *

Спустя десять дней, покрытый потом и грязью, едва держась в седле от усталости, Квесадо достиг Больших ворот Тарантии. Увидев на груди у всадника особый значок, стража немедленно пропустила его к самому канцлеру.

Вибиус Латро, нахмурясь, склонился над картой Альцины.

— Почему ты повез ее сам? — холодно спросил канцлер. — Ты что же, не понял, как нужен сейчас в лагере мятежников?