Под знаменами Бонапарта по Европе и России. Дневник вюртембергского солдата - [5]

Так как я умел читать, я знал десять заповедей, и я спросил, учили ли дети их в школе. Хозяин ответил: «Да, они должны были учить, но мой сын не знает их и не умеет ни читать, ни писать. Я стараюсь, чтобы он выучил их». Поскольку, эти люди малообразованны даже в вопросах собственной религии, нехристианские и еретические книги служат тому, чтобы научить их ненавидеть другие вероисповедания. Поэтому такие люди достаточно слабы, и готовы верить разным родам басням. Я убедился в этом, прочитав такую книгу и поговорив потом с этим крестьянином. И мне пришлось сыграть роль могильщика: привязав камень к их книге, я утопил ее в большом озере.

Через три месяца, весь наш корпус отправился домой. Путь в Эльванген пролегал через Плауэн, Нюрнберг, Байройт, Ансбах, и Динкельсбюль. Король уже ждал нас, и в Шлоссфелде нам был устроен смотр. Было необычайно холодно в этот день, хотя мы уже привыкли к холодам. Перед прибытием в Эльванген моя рота провела ночь в маленьком городке Вайльтинген, что располагался в «Старом Вюртемберге». Ожидалось, что все закричат от радости от возвращения домой после пересечения границы, но на деле были лишь ругань и препирания по поводу выделенных нам плохих квартир. На этом кампания закончилась, и к нам с братом пришли две мои сестры и наши друзья. Воссоединение семьи стало большой радостью, и не могло быть большего доказательства семейной любви.

ГЛАВА II КАМПАНИЯ 1809 г.

После прусской кампании я разными способами пытался заработать денег. Когда в 1809 году вспыхнула война с Австрией, меня призвали в Штутгартский гарнизон. Мой полк вместе с несколькими другими были уже на марше в Шорндорф, дорога в который пролегала через Баварию. Однако вскоре курьер нагнал нашу колонну — он привез с собой приказ вернуться в Штутгарт, а на следующий день прибыл новый, с приказом идти в Тироль через Адлерберг. Мы прошли через Хехинген, Киллерталь, Заульгау, Альтсхаузен, а затем монастырь Вайнгартен. Там мы уже заметили первые аванпосты противника, но мы по-прежнему имели хорошие квартиры и много местного Боденского вина.

Когда тирольские повстанцы услышали о большой французской армии, поддерживаемой баденскими союзниками, они отступили, и мы продвинулись вперед по всем направлениям. Армия тогда прошла Равенсбург и Хофен[24] на Боденском озере, пока противник с небольшими перестрелками отошел в Линдау и, наконец, вернулся обратно, к себе в горы.

В Хофене также стоял полк Лилиенберга, в котором служил мой брат, и мы смогли встретиться в его квартире. Легко представить, как мы, братья, от души радовались нашей встрече. Беспокойство, что одного из нас настигнет возможное несчастье, было огромно, потому что мы редко виделись и не могли позаботиться друг о друге.

После нашей встречи мне пришлось пройти через Буххорн в Линдау. Этот последний был расположен на острове посреди озера, и к нему вел деревянный мост. Повстанцы покинули этот город, испугавшись, что его заблокируют. Первый батальон моего полка оставался десять недель в этом городе, в нем же размещалась французская кавалерия. За это время противник успел сделать несколько вылазок против нас, среди которых было несколько особо примечательных.

Когда я стоял в пикете у засеянного льном луга в окрестностях Брегенца, противник пошел на нас через виноградники. Форпосту пришлось вернуться обратно на пикет. Пикет стрелял, но противник продолжал наступать. Пока солдаты стреляли отовсюду, где могли занять позицию, мы расположились за белильней и перешли к обороне. Чтобы иметь возможность лучше стрелять, я забежал в стоявшую впереди дощатую хижину. Поднявшись по наружной лестнице, я положил свое ружье на перила, откуда мог бы вести прицельный огонь по каждому кто бы ни приблизился. За время пока я стрелял, я израсходовал сорок из моих шестидесяти патронов. Вражеские пули продолжали сыпаться градом на мою лачугу, и враг смог подойти слишком близко к ней. После этого я бросился вниз по ступенькам и через луг побежал за пикетом, который уже отступал в сторону города. Затем я бежал через сады и кусты. Но, тем не менее, враг подошел к воротам лишь ненамного позже, чем я сам. Я так запыхался, что чуть не умер.

После того как мы все отступили в город, враг оставался рядом с ним еще три дня, постоянно ведя огонь. Мы, возвели бруствер из мешков с песком и оборонительными железными шипами. Мы вели огонь через бойницы и небольшими пушками со стены. Во время одного из сильных обстрелов я застрелил человека прямо перед садовым домиком — он подошел к брустверу и попытался выстрелить через бойницу, но, после моего выстрела он сразу же упал. Несколько других человек, как это часто бывало, хотели унести мертвеца, однако, чем чаще они пытались это сделать, тем чаще сами получали ранения. Наконец мы выстрелили из пушек по большим и красивым садовым домам и подожгли их. На третий день противник, не выдержав постоянного и сильного артиллерийского огня, вернулся обратно в свои горы.

Как только дорога была очищена, тысячи деревьев в садах были вырублены вместе с высокой и красивой изгородью, остальные же здания были полностью снесены, чтобы не мешать обстрелу. Это нанесло городу общий ущерб в один миллион гульденов.