Под знаменами Аквилы - [35]

С момента ее пробуждения прошло уже 8 часов. Наверное. И Тарквиния чувствует, что если срочно не возьмет себя в руки, то вскоре потеряет способность адекватно мыслить.

— Нет, этого не бывает. Из каждой тюрьмы можно сбежать, — Тарквиния разговаривает сама с собой, стараясь поддержать присутствие духа. Прошло уже немало времени с момента последнего посещения ее камеры теми странными тюремщиками.

— Даже замка нет!

Единственное, почему она сейчас не забилась в дальний угол камеры, плача от жалости к себе, это Гвиневра. Вернее, слабая надежда на то, что она еще жива.

— Еще один раз, — она зажигает маааленький огонек, на котором сжигает часть меха со своего хвоста.

Дым. Должна же здесь быть хоть какая-то вентиляция. Надо было подумать об этом раньше, когда она в первый раз пыталась прожечь это подобие стекла. Но лучше поздно, чем никогда.

И… Да! Есть, получилось! Тарквиния с замиранием сердца видит, как дым тоненькой струйкой устремляется куда то под потолок и исчезает в задней стене. Она с грустью смотрит на свои аккуратные коготки/ Если их усилить магией, то на время они смогут даже камни крошить, правда и сами все обломаются. Придется ими пожертвовать. Но не сейчас. Она подождет, пока стража цитадели появится еще раз. Еще одна жертва и цикл в 2 часа возобновится. Потом нужно будет действовать быстро. Ее сил с трудом хватит даже на такое простое заклинание, а магическое истощение сможет ее вырубить. В таком случае она может потерять сознание и тогда окажется полностью беззащитной, когда придут уже за ней. Но лучшего плана просто нет.

Она поудобнее устраивается у стены, обхватив руками ноги и положив голову на колени.

— Только бы Гвиневра была жива, — ее губы сами собой шепчут эти слова, словно молитву.

Внутри все замирает, как перед решительным рывком. В их темницу вновь входит неизменная тройка людей/големов, что направляются к клетке «09–05». Один из них смотрит в ее сторону чуть дольше положенного и сердце Инари в испуге замирает. Неужели заметил подпалины? Он смотрит на нее не отрываясь секунды 3, а потом вновь отворачивается в сторону мамоно, что сейчас в истерики бьется в руках его друга.

* * *

Гормоны! Либидо! Лето!

Тарквинии уже 15. Возраст когда сердце наполняется романтикой и бунтарским духом, когда взрослые все еще пытаются ограничивают тебя, но разве это имеет смысл, когда ты чувствуешь себя всемогущим? Когда для тебя нет преград в этом мире? Пусть у нее только один хвост, однажды она найдет способ показать этим напыщенным дурам, кто тут главный.

И жизнь теперь не кажется ей такой то уж дерьмовой. Ее глупые одноклассницы наконец-то повзрослели и их теперь больше интересуют амурные похождения и вечеринки, а не издевки над калекой Тарквинией.

Она крутится перед зеркалом. Ее тело все еще имеет девичьи округлости, но в ней уже видна будущая красавица. Высокая, статная, с тонкими, аристократическими чертами лица. Единственное, чем она по праву может гордиться. Но сейчас она занята другим. Родителей нет дома второй день и теперь она с чувством полной безнаказанности хозяйничает в спальне предков, пытаясь найти те самые рассказы с весьма «пикантной» тематикой, которые они так усердно прячут.

В комнате полный разгром. Она перерыла все, верх дном и теперь стоит вся красная и запыхавшаяся. Пять минут назад она ВРУЧНУЮ, без всякой магии полностью перерыла папину коллекцию оружия, но так и ничего не нашла.

На дворе уже темно. Солнце скрылось совсем недавно и горизонт все еще алеет последними лучами уходящего дня. Но Тарквинии все равно. Она со злостью сдувает слипшиеся от пота волосы со своего лица и сосредоточенно оглядывает комнату. Второй такой шанс не скоро подвернется.

Дверь в комнате жалобно скрипит и сердце Инари чуть не выпрыгивает из груди от испуга. Но это всего лишь ее сестра. Четыре полноценных хвоста. Гордость семьи и знаменитость всего клана.

— Мама с папой все еще не пришли, — только сейчас Тарквиния видит слезы на ее глазах и слышит сиплый от плача голос.

— Ну и что? Они ушли в лес за кровавоцветом, а ты сама прекрасно знаешь, что его можно собирать только ночью.

— Но они обещали прийти еще утром! — голос Ливии срывается на крик и тонет в кашле. Горло не выдерживает такого насилия над собой.

— Ну значит нашли большую поляну или зашли к бабушке. Какая сейчас разница. Там папа с мечом и мама сильный маг, а последнего волка в наших лесах видели еще до моего рождения! Иди в свою комнату!

Ливия смотрит на нее со смесью обиды и злости. Ноздри угрожающе расширяются от тяжелого дыхания. На секунду Тарквинии становится страшно. Она может и ее сестра, но у нее четыре хвоста и она в том возрасте, когда дети уже могут причинить зло намеренно. Но Ливия лишь зло на нее смотрит и с силой хлопает дверью, убегая в свою комнату.

Тарквиния облегченно выдыхает и смотрит в окно. Двор уже поглощен ночью. На сердце становится неуютно. Может с ними и вправду что-то случилось?

Но тут взгляд замечает что-то странное на стене. Одна доска из дверного проема немного сошла со своего места от удара сестры и оттуда показался краешек ТЕХ САМЫХ ЖУРНАЛОВ из Зипангу. На лице Тарквинии появляется похотливая улыбка. Это будет длинная ночь…