Под знаком Z - [100]

Как только ноги опустились на асфальт, меня качнуло. А потом будто чья-то крепкая рука толкнула в сторону – и я упал. В ушах натужно дзинькнуло, в затылке вспыхнула острая боль. Небо над головой как будто треснуло по швам, скопление блестящих звезд рассыпалось, а после вновь собралось в цельную молочно-серую россыпь.

Плохо.

Очень плохо.

Изо рта обильной пеной брызнула слюна, запачкав верх футболки.

Сделав над собой усилие, я поднял голову и осмотрелся.

В метре от меня, чуть наклонившись, замер Куля. Взгляд, напуганный и вороватый, приковался к лысому. Похоже, Куля собирался подойти, помочь мне встать, но лысый держал его на мушке, не давая шевельнуться.

Люди, заметив, как я корчусь, с восторгом загалдели. Послышались смешки и перешептывания. В глазах у каждого словно зрел вопрос: какого лешего эти щенки здесь делают и почему они до сих пор живы?

Один из мужиков, горбатый, низкорослый, с рыжей бородой, подошел к лежащему ничком Петровичу, небрежно пнул безжизненное тело.

– Вот жучара старый! Двоих наших положил!

– Плевать, – отмахнулся лысый. – Зато оружие нашли какое-никакое.

Неподалеку от Петровича распластался Алик. Глаза застилала кровавая пленка, рубашка на груди разорвана, и из-под ребер кровавым острием торчала трость с обломанным концом.

– Что это с твоим приятелем? – обратился лысый к Куле.

– Хреново ему малость.

– Вижу, что хреново. В чем причина?

– Тошнота. Недомогание.

– Да ладно?! Может, ты еще точный диагноз мне поставишь? Поконкретнее! Его кусали?

– Нет.

– А почему тогда так крутит?

– Отравился, видимо…

– Чего?! А ну-ка отойди!

Зашуршали спешные шаги, запахло потом. Колючие, словно наждачка, пальцы впились мне в живот, схватились за край влажной от пота майки и дернули.

Секунды три стояла тишина.

– Фига себе! У нас тут подрастающий зомбак! – воскликнул лысый.

Толпа тревожно загудела. На озлобленных чумазых лицах промелькнул испуг. Восемь человек с опаской косились на меня, над головами поднялись лопата и две остро заточенные палки.

Было видно, что ребята только и ждут, чтобы размазать меня по асфальту, но без приказа главного никто и пальцем пошевелить не мог.

– Почему ты до сих пор его не грохнул? – лысый выпрямился, изумленно посмотрел на Кулю.

– Он мой друг. Единственный.

– А ничего, что этот друг – без пяти минут монстр?

Куля замолчал, потупив взор. И так и не нашелся, что ответить.

А ведь лысый прав. С минуты на минуту я перестану быть собой. Так может, Куле правда стоит меня грохнуть? Для своей же безопасности.

– Бугор, что с ними делать? – спросил рыжебородый, пнувший мертвого Петровича.

Лысый, именуемый Бугром, вперил в меня тяжелый взгляд. Добрых две минуты он не мог решиться, пока кто-то из толпы не выкрикнул:

– Да пристрели ты их! Чего зря возиться?

– Убивать мальцов не вижу смысла, – отозвался Бугор. – Нам нужна только машина.

Куля оживился:

– В чем проблема? Забирайте.

– Правда? Разрешаешь? – Бугор громко прыснул, губы искривила гадкая усмешка. – Я уж боялся, что ты будешь против!

Свита дружно загалдела. Ладонь лысого взлетела вверх – и толпа мгновенно стихла. Лица скривились, словно каждый получил пощечину.

Повисло напряженное молчание. Бугор как будто размышлял: убить нас или нет? И чаша весов определенно склонялось к первому.

Через минуту он повернулся к толпе и сказал твердо:

– Все в машину. Мы уходим.

– Но… – пробасил кто-то из толпы.

– В машину, я сказал! Это приказ!

Люди опустили головы, на лица наползло разочарование.

Когда вся банда погрузилась в «уазик», на улице остался один Бугор. Все это время он внимательно смотрел на Кулю, и в глазах его я разглядел сочувствие.

– Может, передумаешь? Хочешь, я сам его убью? – предложил лысый.

– Не надо. Я знаю, как его спасти.

– И как же? – Бугор издал тихий смешок и покачал головой. – Единственное, что ты можешь сделать, это пустить ему пулю в лоб. Поверь, для него это будет спасение.

Он залез в «уазик», и через минуту тачка покатилась по шоссе, оставив нас одних в безлюдном городе.

Куля поднял меня на ноги и отряхнул. Я кое-как держался, но с каждой секундой приходило понимание, что это ненадолго. Мир вокруг подрагивал, рябил, словно помехи на экране телевизора. Веснушчатая морда Кули расплывалась, превращаясь в белый, с огненными крапинками блин.

– Кто это был? – слабо спросил я.

– Мародеры местные. Ты никогда о них не слышал?

– Нет. А кто они?

– Да сволочи проклятые, вот кто! – Куля осмотрел меня, потрогал лоб и осторожно отпустил, позволив мне стоять самостоятельно. – Во время катастроф грабят дома, потом вывозят все, что удалось стащить. Вообще они людей не трогают, но если встанешь на пути, башку свернут в два счета. Как сегодня Алику с Петровичем.

Он замолчал и кинул взгляд на мертвые тела, которые лежали метрах в десяти от нас. Асфальт вокруг Петровича и Алика окрасился в кроваво-черный.

Целая минута протянулась в траурном молчании. Потом я тихо произнес:

– Я думал, самые опасные здесь – зомби.

– Хрена с два, – покачал головой Куля. – Как показывает практика, бояться нужно именно людей. В который раз в этом убеждаюсь.

– Почему?

Куля посмотрел на меня так, будто я был маленьким ребенком, задающим глупые вопросы.