Под знаком кометы - [22]
– Русская императрица ставила перед собой цель организовать в Европе долгий, в идеале вечный мир, – сказал Стефан Пишон, – и ее вполне устроило, что этого результата получилось достичь без единого выстрела. Вопрос Эльза и Лотарингии для нее глубоко побочный, и ради него эта женщина постесняется сломать пару перьев, а не то что развязать войну с Германией. Черноморские проливы – это совсем другое дело, ради них русские их союзники стерли Турцию с карты мира, как будто этой державы никогда и не существовало в природе.
Генерал Пикар уже открыл рот, желая выступить со своим авторитетным мнением, но Аристид Бриан, по которому совсем недавно в правящей французской камарилье не топтался только ленивый, прервал его прямо на взлете.
– Вы, дорогой Жан-Мари, – едко сказал экс-премьер, – приберегите свое красноречие до заседания того самого международного уголовного трибунала, который Великобритания, Германия, Австро-Венгрия и Россия учредили для расследования вашей деятельности. По счастью, речь идет не о наказании нашей милой Франции, и даже не преследовании всего нашего правительства, а лишь об ограниченном требовании выдачи непосредственных организаторов и заказчиков покушения на наследника австро-венгерского престола. Если бы вам и в самом деле удалось развязать общеевропейскую войну, тогда последствия этой авантюры оказались бы для нас предельно тяжелыми. Сотни тысяч убитых, миллионы искалеченных, разрушенные города и вытоптанные поля – вот цена, которую нам пришлось бы заплатить за спорные территории. Или вы думаете, что мы смогли бы одолеть бошей одним решительным натиском, и парадным маршем вступить в Берлин? Да черта с два! Даже русские с их прекрасно отлаженной и проверенной в боях армией постоянной готовности на первом этапе войны, от четырех месяцев до полугода, планируют сдерживать тевтонский натиск на заранее подготовленных оборонительных рубежах. С этой целью по восточным берегам крупных рек, текущих вдоль западных границ России, возводится рубеж неприступной обороны, новая китайская стена, рядом с которой бледнеет наш оборонительный рубеж в Вогезах. И только потом, когда ярость тевтонского натиска разобьется о неприступную оборону, а в Российской империи пройдет всеобщая мобилизация и полное слаживание наполненных людьми резервных частей, русское командование планирует переходить в решительное наступление на Берлинском направлении. Все это время нам пришлось бы биться с бошами фактически один на один – а это, скажу я вам, не такое простое дело, потому что, не имея выхода на востоке, они со всей сатанинской яростью набросятся на Францию, стремясь как можно скорее взять Париж. В таких условиях, когда кайзеру Вильгельму будет уже наплевать на международные приличия, сам собой напрашивается обходящий удар через территории Бельгии и Люксембурга и стремительный марш на Париж с северного направления – оттуда, где у нас нет ни укреплений, ни войск. И не забывайте, что нам тоже нужно будет проводить мобилизацию. Как минимум полтора миллиона солдат из тех двух, что мы планируем бросить на фронт, надо собрать, обмундировать, вооружить, провести учения, и только потом их можно будет отправлять на войну.
Генерал Пикар замысловато выругался, отводя душу, а Аристид Бриан, немного помолчав, добавил:
– Есть сведения, что в том мире, откуда к нам пришли русский князь-консорт, месье Одинцов и другие, война началась точно по хотению наших ястребов-радикалов. Кровавые сражения длились больше четырех лет, северные департаменты были разрушены и сожжены, враг стоял прямо у ворот Парижа, и, несмотря на то, что Германия пала, сломленная превосходящими силами союзников и тяжестью идеальной экономической блокады, потери нашей милой Франции исчислялись одним миллионом убитых солдат и офицеров. Не слишком ли дорогая цена, господа, за Эльзас и Лотарингию, которые отошли к Франции по итогам той войны?
– А теперь, – сказал Стефан Пишон, – в том случае, если Национальное собрание не выдаст международному трибуналу месье Клемансо, генерала Пикара и полковника Дюпона, идеальная экономическая блокада грозит уже Франции. В случае отказа исполнить это требование с Французской республикой будут прерваны всякие торговые и транспортные отношения, наши торговые суда будут подлежать арестам в портах или захвату прямо в открытом море. На этом фоне необходимо ратифицировать дополнительное соглашение об обеспечении безопасности колоний и положение о том самом международном трибунале, который будет судить нашего любезного Жоржа (
