Под Знаком Исцеления - [9]

Стефан достал пластиковый пакет с филе сома:

— Это тебе, красавица. Ужасно аппетитно, правда? Дафни встала на задние лапы и с довольным урчанием схватила рыбу передними, не задев при этом когтями руку юноши. За все те месяцы, что Бидж знала Стефана, ни одно животное ни разу не причинило ему вреда. Фавн засмеялся и отдал рыбу кошке-цветочнице.

— Она прекрасно выглядит, — признал он почти с ревностью.

— Она скучает по тебе, — в тон ему ответила Бидж. — Но мне хотелось бы, чтобы перелом бедра сросся у нее лучше.

— С ней все в порядке. — Стефан почесал котенка за ухом. — Ты спасла ей жизнь, доктор Бидж:

Вывеска на коттедже скрипнула на легком вечернем ветру. Бидж вместе с подругой — девушкой-фавном по имени Мелина — вырезали ее из дерева, придав форму четвероногого животного и забинтовав одну лапу: Знак Исцеления. Бидж настояла на том, чтобы обязательно принять участие в работе, хотя и знала, что Мелина сумеет сделать это лучше.

Пока Стефан играл с кошкой-цветочницей, Бидж начала разгружать фургон. Как и следовало ожидать, юноша тут же с виноватым видом кинулся ей помогать. Вдвоем они быстро выгрузили покупки, используя последние лучи света.

Стефан закрыл дверцы и остановился, глядя в темноту:

— Теперь я должен сходить к Б'ку и узнать, как там мои овцы.

Б'ку был пастухом-банту, собственные овцы которого были истреблены хищниками; он охотно взялся присматривать за отарой Стефана. Вопрос о том, что будет, когда Стефан закончит колледж и вернется, оба они избегали обсуждать.

— И еще мне прочтут нотацию, — добавил Стефан с гримасой. Его акцент снова стал более заметным.

— Это так тяжело?

— Ужасно, — откровенно ответил юноша. — Кружка и грифон — они оба так много знают и задают так много вопросов. И они помнят, о чем меня спрашивали раньше, и спрашивают снова — чтобы проверить, что я ничего не забыл.

— Ты обязательно расскажи им о своих трудностях с английским. Мне кажется, они оба смогут тебе помочь.

— Конечно. — Стефан смотрел вдоль дороги в сторону «Кружек»; в темноте гостиница видна не была. — Уже поздно, — сказал он неловко. — Кружка сказал, что я смогу остановиться у него.

— Угу.

Стефан без всякого энтузиазма бросил взгляд на свои книги, лежавшие на сиденье грузовика, но не сделал попытки взять их.

— Здесь совсем близко…

Бидж прекрасно понимала, к чему он клонит.

— Стефан… — На его лице появилось такое умоляющее выражение, что Бидж почувствовала неуместность своего желания подразнить юношу. — Лучше отгони грузовик к гостинице. И обязательно передай Хрису лимоны: они нужны ему…

— Для долмы — голубцов в виноградных листьях. — Стефан облизнулся, потом нерешительно поцеловал Бидж: — Я тебя люблю, доктор Бидж. Будь осторожна.

Он распахнул дверцу кабины, легко вскочил на сиденье и включил двигатель еще прежде, чем дверца успела закрыться. Стефан повернул зеркало заднего вида, пристегнул ремень и надел шляпу. Идея о мягкой фетровой шляпе принадлежала Бидж; она же и подарила ее Стефану; было жизненно важно, чтобы голова фавна всегда была прикрыта, когда он покидает Перекресток, отправляясь в колледж.

Бидж поглаживала Дафни и смотрела вслед грузовику, пока он не скрылся за поворотом. «Как, — спросила она себя взволнованно, — нам разрешить эту проблему?»

Дафни недовольно мяукнула, когда Бидж слишком крепко прижала ее к себе. Бидж стряхнула с себя задумчивость и начала вносить припасы в коттедж.

Она сложила последние пакеты перед плитой — кованым чудищем со стеклянной дверцей, — которую они со Стефаном привезли сюда из Виргинии одним жарким августовским днем, когда сама мысль о том, что ее придется топить, казалась странной. Бидж очень гордилась тем, как аккуратно вделала жестяную трубу от плиты в каменную кладку каминной трубы, замазав сочленение цементом.

Справа от плиты стояли дровяной ящик и плетеная корзина с растопкой. Бидж выгребла золу, положила щепки и стружки и зажгла их. За стеклянной дверцей заплясало пламя, горячий воздух взметнул искры. Бидж немного подождала, потом добавила поленья побольше и снова закрыла дверцу.

Теперь пришла очередь полугаллонного кованого чайника, в котором Бидж обычно кипятила воду для медицинских целей. Десяток энергичных движений рукояткой насоса, который вместе с раковиной вел свое происхождение с фермы в окрестностях Голубых гор, и чайник был полон. Бидж поставила его кипятиться на плиту.

Девушка зажгла керосиновую лампу, тщательно подкрутив фитиль, чтобы стекло не закоптилось, потом, взяв лампу и тетрадь, вышла наружу.

Ночь была темной, но ясной. Звезды, как всегда, вызвали у Бидж чувство изумления. Она выросла в городе и всегда поражалась яркости звездного света в Аппалачах; здесь же, на Перекрестке, он был почти слепящим. Бидж прислушалась, но почти ничего не услышала. Большинство животных на Перекрестке предпочитали не привлекать к себе внимания.

Бидж прошла к деревянной скамье перед домом и села там. Перед ней из камней были выложены два круга, и девушка удостоверилась, что сидит точно там, где на дереве скамьи процарапана черта. Когда взошла луна, Бидж отметила время восхода, фазу луны и положение светила относительно камней. При следующей поездке в город она передаст эти данные доктору Эстебану Протере: профессор физики обратился к ней, через Конфетку, с просьбой провести некоторые наблюдения.