Под замком - [5]
- Привыкнешь, - пообещал Деррик, обматывая несколько витков веревки у нее вокруг пояса, пропуская под низ живота и крепко затягивая вульву и зад. - У тебя уже вся мокрая, так что ты сама знаешь, что тебе это нравится. Теперь давай в спальню и ложись на кровать.
Он связал ей лодыжки, потом колени. Перевернул ее на живот и связал ей короткой веревкой запястья с лодыжками, как свиной туше.
Это было больно. Спина Пандоры прогнулась, груди поднялись с кровати. Это не было "слегка", но она уже слишком далеко зашла.
- Но как же теперь ты будешь меня иметь?
- В глотку, детка. Открывай пошире, сука, если хочешь, чтобы тебя когда-нибудь развязали. - Он шагнул к кровати и схватил ее за волосы.
Вдруг его тяжелая эрекция застучала ей в горло, и Пандора попробовала ее заглотать. Ей вспомнилось кино про мистера Гудбара или как его там. В конце концов, может быть, все это в шутку.
Деррик был возбужден и кончил очень быстро, наполнив ее глотку длинными взрывами спермы. Схватив ее за волосы, он стучал и стучал ее лицом себе в пах, выкрикивая все время грязные слова.
Когда она всосала последние капли спермы, он вылез у нее изо рта. От грубо стянувших веревок Пандора испытывала настоящую боль.
- По-моему, эта игра чуть затянулась. Развяжи меня, пожалуйста.
- По-моему, ты слишком много болтаешь.
- Деррик пошарил среди их одежды, скатал ее трусы в тугой комок и заткнул ей в рот, крепко завязав ее же лифчиком.
- Чтобы оно не вытекло, пока я подумаю, что мы будем делать дальше.
Пандора только беспомощно качалась на кровати, издавая приглушенное мычание.
Деррик перекатил ее набок и завязал веревку вокруг ее спины, после чего сделал жгут из веревки на каждую грудь. Груди стали быстро набухать. Вид огромных краснеющих грудей Деррику понравился. Потом он надел на каждый сосок бельевую прищепку.
Пандора что-то мычала сквозь кляп.
Деррик глядел на нее, куря сигарету. Потом поднялся и загасил сигарету об ее ягодицу. Вопль Пандоры не пробился через кляп из трусов и лифчика. Он закурил другую сигарету.
- Нравится, сука? Сейчас еще в одну игру поиграем.
Он принес со стола свечу, зажег и стал капать воском на истерзанные груди Пандоры. Она издавала дикие звуки сквозь кляп.
От ее боли Деррик возбудился, у него быстро встал. Он стал водить им по ее грудям и лицу, а горячий воск капал на красные вспухшие груди.
- А вот сейчас кончу тебе в нос и посмотрю, сможешь ли ты этим дышать.
Глаза Пандоры молили. Ее и без того душил кляп.
- Позже, быть может. А пока посмотрим, как тебе понравится вот это.
И он эякулировал на ее агонизирующие груди, каждый выброс спермы сопровождая каплей воска, припечатывая это к ее плоти.
- Что горячее, а, сука? Кажется, тебе понравилось. Теперь попробуем так.
Деррик перекатил ее обратно на живот и грубо всадил основание свечи ей в зад, вклинив между веревками, стягивающими ей промежность.
- Если будешь лежать тихо и не шуметь про горячий воск, который у тебя льется по заднице и промеж ног, может, я ее и вытащу раньше, чем она догорит.
Он загасил сигарету об ее вторую ягодицу, закурил еще одну и сел смотреть. Из ящика он вытащил большой нож и стал пробовать его лезвие.
В дикой боли Пандора извивалась, стараясь тереться телом о веревку, проходящую через пах, раздражая клитор, а горячий воск стекал по ложбине зада. Пламя жгло запястья. Скоро свеча выгорит, и будет жечь ягодицы. Она стала извиваться сильнее, тереться клитором по веревке. Пламя дошло до зада.
Добиваться оргазма пришлось целую вечность, но он наступил.
Медальон был закрыт.
Пандора встала, шатаясь, с дивана Деррика.
Деррик нес чайный поднос.
- Вы любите травяные чаи? Вот этот мой любимый. Меда возьмете? Это вам поможет проснуться. Вы отключились почти на час. Знаете, надо было выбирать: либо аукцион, либо грипп.
На Деррике был надет передник. Поставив поднос на столик рядом с диваном, он стал разливать чай.
- Ах, да! Это мой друг, Денни. Он пришел, пока вы были в стране снов.
Денни был мускулистым красивым белокурым парнем лет двадцати. Беря чашку чая, он поднял руку в знак приветствия и произнес обычные слова насчет того, что он рад познакомиться. Потом сказал:
- Деррик мне говорил, что вы были на ногах с шести утра. Неудивительно, что вас сморило.
- Тут еще бокал "шабли" помог, - заметил Деррик. - И к тому же Пандоре не следовало настаивать на своем участии в погрузке, эмансипация или не эмансипация.
- Сейчас мы вас отвезем домой. Вам действительно надо несколько дней отдохнуть. Мы справимся. Иначе мы за вас беспокоимся. Грипп - это может оказаться куда хуже обыкновенной простуды.
Деррик отвез Пандору домой, она сказала спасибо ему и Денни, закрыла дверь, разделась, стряхнула воск, прилипший к грудям и провалилась в собственную кровать.
Воскресенье она проспала полностью. К сумеркам она встала, прошла по дому в халате, намешала себе черного кофе, сахара и бренди, чтобы запить аспирин. Потом приняла еще чистого бренди и свалилась на любимый диван.
Грипп, наверное. Суставы болели, будто их туго связывали. Грипп. Переутомление. Переработалась. Наступило свежее, как ромашка, утро понедельника. Может быть, стоит взять выходной, как предлагал Деррик. По-дурацки вышло, что она так отключилась. Больше витаминов, больше бега трусцой, и без шампанского. "Шабли"?
Будучи наемником в армии короля Зингары, Конан убил в поединке местного офицера и был приговорен к повешению. Однако в день его казни мятежники, обитающие в Преисподней Кордавы — развалинах старого города — спасая одного из своих, избавили от смерти и варвара-киммерийца. Чувствуя себя в долгу перед спасителями и к тому же не представляя, что делать дальше, Конан присоединяется к бунтовщикам, к которым как раз обратился стигийский колдун Каллидиос, предложивший свою помощь в свержении короля.Азбука, Терра, 1996 год Сага о великом воителе "Пепел империй"Карл Эдвард Вагнер.
Бог, царящий всюду, бог, чье имя не сохранилось даже в преданиях, создал некогда совершенную расу. Благодарные своему создателю люди блаженствовали, не зная войн и трудов. Самое страшное слово – слово «смерть» – было им незнакомо. Только один человек предпочел божьей милости произвол собственной страсти и всепоглощающую жажду убийства. И тогда бог наложил на него страшное заклятие. Имя этого человека – Кейн.Кейн – страх и разрушение; Кейн – интриги и войны; Кейн – магия и древние культы. В его руках – меч; в груди – тоска бессмертия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Если вы уже знакомы с проклятым богами изгнанником, обреченным на вечные скитания воином по имени Кейн, то вас ждут новые захватывающие приключения полюбившегося героя.Если же вы слышите это имя впервые, то знайте: Кейн — авантюрист, ищущий опасностей ради самих опасностей; Кейн — политик и военачальник. Он много раз создавал империи для других, но теперь пришло его время: Кейн хочет править миром.Пусть короли дерутся между собой, пусть полыхает пламя войны; Кейн выйдет из древних болот со страшной армией, не знающей поражений.На карту поставлена жизнь всех людей.
Кейн — лидер банды в восточной Лартроксии, неподалеку от города Андалара, где сто лет назад он был генералом армии и который он сам разрушил. Не всегда легенды о гневе божеств, якобы разгневанных на неповиновение людей мнимым заповедям, правдивы. Реальность (даже в фэнтези) гораздо суровей и жёстче.
Бог, царящий всюду, бог, чье имя не сохранилось даже в преданиях, создал некогда совершенную расу. Благодарные своему создателю люди блаженствовали, не зная войн и трудов. Самое страшное слово — слово «смерть» — было им незнакомо.Только один человек предпочел божьей милости произвол собственной страсти и всепоглощающую жажду убийства. И тогда бог наложил на него страшное заклятие.Имя этого человека — Кейн.Кейн — страх и разрушение; Кейн — интриги и войны; Кейн — магия и древние культы. В его руках — меч; в груди — тоска бессмертия.