Под южным солнцем - [5]

— Сомневаюсь, чтобы король разрешил увезти щенка из дворца, — сказала Катерина с легким сожалением. — Если до Петербурга дойдет молва о том, что подарок царевича кому-то отдан, это будет воспринято как оскорбление.

— Но ведь Наталья — член королевской семьи, — дипломатично заметил Джулиан. Он оглядел гостиную. — Кстати, я не предполагал, что семья Карагеоргиевичей такая многочисленная.

— Семья и родина имеют очень большое значение для славян, — продолжала Катерина очень серьезно. — Мне трудно представить, как должны себя чувствовать дочери русского царя, зная, что, выйдя замуж за иностранцев, они будут вынуждены покинуть свою страну.

— Они к этому готовы, — мягко сказал Джулиан. — Такова судьба всех принцесс.

На другом конце гостиной среди серых и лиловых нарядов тетушек ярким пятном выделялось желтое шелковое платье Натальи.

— А вы с сестрой собираетесь когда-нибудь покинуть Сербию? — спросил он, продолжая смотреть на Наталью, и его глаза слегка потемнели.

У Катерины зашумело в ушах. Беседа начинала принимать чрезвычайно интимный характер, и она не была уверена, что сможет ответить так, чтобы голос не выдал ее тайных надежд.

— Возможно… — начала она, стараясь говорить безразличным тоном, — если того потребует брак.

На террасе на столы уже поставили изящную чайную посуду. Отец Катерины подошел к матери и месье Квесне. В центре комнаты король занял позицию перед мраморным камином, очевидно, намереваясь сделать сообщение.

— А Наталья? — продолжал Джулиан. — Она думает также?

Ответить на этот вопрос было совсем нетрудно. У Натальи на этот счет сложилось вполне определенное мнение. Когда они детьми жили в изгнании в Женеве со своими родителями и дядей, каждый вечер во время молитвы она слышала от сестры, как заклинание: «Вернувшись в Сербию, я больше никогда ее не покину. Никогда, никогда, никогда!»

Катерина слегка улыбнулась.

— Наталья… — начала она и замолчала, так как в это время король откашлялся.

— Это, конечно, не официальное заявление, — сказал он, и все родственники сразу затихли. Дядя стоял, слегка расставив больные ноги — он страдал артритом — и сцепив руки за спиной. — Оно будет сделано позже, по завершении соответствующих переговоров. — Он немного качнулся назад на каблуках. — Пока данное сообщение касается только семьи, — продолжил он, словно здесь не было специально приглашенных дипломатов, — и то, что мне стало известно, вызывает большую радость. — Он сделал паузу, и в наступившей тишине не слышно было даже шороха юбок или позвякивания браслетов. Дядя не любил много говорить и потому закончил свою речь довольно быстро:

— Хочу с удовольствием сообщить, что о помолвке великой княгини Ольги, старшей дочери императора России, и Александра, наследника престола Сербии, будет объявлено в начале следующего года.

В гостиной послышалось взволнованное гудение. Невеста из дома Романовых для сербского престолонаследника! Это была замечательная новость!

— Разумеется, это не для обсуждения вне стен Конака, — сказал король Петр в заключение, отлично зная, что через несколько часов правительства Англии и Франции уже будут оценивать значение этой новости.

Король с явным удовлетворением направился на террасу.

Он, несомненно, торжествовал победу. Все присутствующие это понимали, и скоро весь мир узнает о радостном для Сербии событии.

— Когда мы освободим Боснию и Герцеговину от габсбургского правления, великая княгиня Ольга будет не просто королевой, а царицей всех южных славян, — послышался чей-то голос, когда все потянулись вслед за королем из гостиной. — Вот почему русский царь согласился на этот брак. Он понимает, что влияние его дочери скоро распространится на весь Балканский полуостров.

Это мнение перекликалось с тем, что недавно высказала Наталья.

Устроившись за одним из столов, Катерина подумала, известно ли правительствам Франции и Англии о том, с каким нетерпением ее соотечественники жаждут объединения с братьями-славянами, находящимися под игом Габсбургов, и знают ли они о существовании тайной организации «Черная рука».

Если Джулиану Филдингу ничего об этом не известно, он, конечно, будет ей очень благодарен за такую информацию. Катерина огляделась, пытаясь найти англичанина, и с удовлетворением увидела, что он сидит за одним столом с ее отцом.

— Дай Бог, чтобы он тебе понравился, папа, — прошептала она и быстро оглянулась, услышав шорох роскошного голубого платья своей двоюродной сестры Вицы, которая села рядом с ней.

— Девушки из семьи Василовичей, по-видимому, пользуются абсолютной свободой, — с завистью сказала та. — Вчера днем Макс видел Наталью в кофейне среди студентов.

Катерина похолодела. Затем, немного придя в себя, решительно ответила:

— Мы пользуемся свободой в разумных пределах. Вица, и, разумеется, эта свобода не предполагает посещения кофеен.

— Но ее видели там вчера, — не унималась Вица. — Макс был чрезвычайно обеспокоен. Он полагает, что Наталья поступает слишком необдуманно.

Это было довольно мягко сказано. По мнению Катерины, сестра вела себя просто глупо. Невероятно, преступно глупо!

— Макс ошибся, — сказала она, хотя не сомневалась: никакой ошибки не было. Ее недавние опасения полностью подтверждались. — Наверное, это была не Наталья. Во вторник днем у нее уроки музыки.