Под вопросом - [8]

До прошлого года.

Систематически. Бесконечно. А иногда и незаконно.

Я разогналась от нуля до шестидесяти, ни разу не нажав на тормоза, и в конце концов оказалась на обочине. Ну и вот она я. Снова вернулась к нулю, затянув пояс, расплачиваюсь за все свое веселье. Стоило ли оно того? Я бы сказала, да. Полностью ли я осознаю, что откатилась назад от шестидесяти к нулю, не пытаясь найти приемлемую золотую середину? Опять же да.

Я получала хорошие отметки в старшей школе, но там это было несложно. А в колледже трудно. Бернем – альма-матер моего папы, что является единственной причиной того, почему я здесь, и он небезосновательно считается престижным. Среди выпускников, которыми они бахвалятся, два президента, лауреат Нобелевской премии и Верховный судья. Профессора завалят тебя, если посчитают, что ты не особо стараешься или халтуришь. Недостаточно просто посещать занятия и выполнять все задания – они хотят знать, что ты прилагаешь усилия. А в прошлом году я этого не делала. Как следствие, моя стипендия урезана наполовину, в этом году родители оплачивают недостающую сумму, а я переезжаю к Келлану МакВи, своему новому аддераллу⁶.

Пусть в прошлом году я и получила С⁷ по Статистике, но все равно понимаю провальность этого плана.

Глава третья

Окей, возможно, я придавала всей этой фигне «Келлан МакВи мой сосед» большее значение, чем, собственно, необходимо. Ведь он всего лишь парень. Парень, который приходит домой после утренней игры в футбол под дождем, снимает промокшую толстовку, проходя через гостиную, и улыбается мне, прежде чем исчезнуть в ванной.

Я упоминала, что Келлан мускулистый? Типа как-это-бывает-по-настоящему мускулистый? Потому что так и есть. И как бы я не хотела притвориться, что мой рот наполняется слюной из-за бутерброда с арахисовым маслом, это не так. И то жаркое чувство, что распространяется по моему животу, тоже не имеет ничего общего с едой, а полностью связано с тем фактом, что я ни с кем не была с того раза в чулане с Келланом.

Долгих четыре месяца назад.

Я решительно закрываю и запираю на замок дверь перед грязными мыслишками, старающимися проникнуть сквозь дымку серьезности в моей голове, и сосредотачиваюсь на том, чтобы отнести свою тарелку в раковину, когда Келлан выходит из ванной в шортах и… и все. Только в шортах. Его темные локоны мокрые и блестящие, капельки воды скатываются между грудными мышцами и ниже, по кубикам его пресса и...

– Какие планы на сегодня? – спрашивает Келлан, присоединяясь ко мне на крошечной кухне и вытаскивая из холодильника миску макарон с сыром. Он ставит ее в микроволновку, нажимает несколько кнопок, и воздух наполняется мягким жужжанием.

– А, только работа, – говорю я. – Начинаю в два.

– И никакой последней бунтарской выходки перед началом учебы? – Сегодня День Труда, и занятия официально начинаются завтра. У меня пять предметов и две встречи с руководителем, а совмещение школы и работы должно быть более чем достаточно, чтобы держать меня подальше от неприятностей.

Качаю головой, так как подобрать слова кажется более сложной задачей, чем предполагала. Я уже видела мыло Келлана в ванной, но ощущение этого запаха на его свежевымытом теле – его собственный способ обонятельной пытки. Я заставляю свой мозг придумать, что бы такое сказать остроумное или глубокомысленное, но выходит лишь:

– Что собираешься делать?

– Есть, – тут же говорит он, и микроволновка подчиняется команде, любезно пикая. Келлан достает миску, перемешивает, пробует и удовлетворенно кивает. Если я что и узнала о Келлане за те три дня, что мы были соседями, так это то, что он не лгал, когда говорил, что любит макароны с сыром. Он закупает их в огромных количествах, и один из наших четырех кухонных шкафов забит коробками с ними. В смысле, мне так же нравится тарелка макарон с сыром, как и любой девчонке, но употреблять их в таких количествах это вроде как противно. И все же сложно не думать о макаронах с сыром как о чем-то сексуальном и аппетитном, когда их подносит ко рту обнаженный до пояса Келлан МакВи.

– Что ж, – начинаю я, готовясь сбежать и, даст бог, не поставить себя в неловкое положение, начав пускать слюни.

– На кого ты, говоришь, учишься? – спрашивает Келлан, подтягиваясь и усаживаясь на столешницу.

Это происходит? Мы… разговариваем? Только я и Келлан МакВи?

– Пока под вопросом, – слышу собственный голос, к счастью, звучащий как обычно. – В этом году изучаю всего понемногу. А ты специализируешься в социологии, верно?

– Да, – он беззаботно пожимает плечами. – Это кажется беспроигрышным вариантом. После можно двигаться во множестве направлений.

– Конечно. – Делаю глоток воды и стараюсь не выглядеть так, словно тяну время в собственном доме. Я хочу разговаривать с Келланом. Хочу, чтобы так было и дальше. Я забросила кардиган подальше в свой шкаф в ту же секунду, как распаковала вещи, и, хотя корсеты и кожаные мини-юбки полетели туда же, не хочу, чтобы он видел во мне чопорную начинающую библиотекаршу, с которой познакомился в нашу первую встречу.

Из уважения к дождливой погоде, я надела джинсы и бирюзовую фланелевую рубашку, которая хорошо сидит и подчеркивает мою фигуру – не то чтобы он заметил это. После затянувшегося мгновения неловкой тишины я вздыхаю и разворачиваюсь, чтобы уйти.