Под вопросом - [6]

Он пожимает плечами.

– Это означает, что у Келлана благие намерения насчет того, чтобы быть в этом году примерным студентом, но я не думаю, что подобное случится. И что-то подсказывает мне, ты из тех девчонок, кто не хочет быть испорченной.

Я едва не давлюсь своим бургером:

– Испорченной?

– Да. Ты вообще ходишь на вечеринки? Выпиваешь? Тусуешься? Вот, что привлекает Келлана. Черт, ты даже носа из книги не высовываешь, но все равно должна знать. Просто мне кажется, что, возможно, ты будешь немного… возмущена. Поэтому сказал, что ты ошиблась адресом. Чтобы ты не совершила ошибку.

Я стараюсь сохранить невозмутимое лицо:

– Спасибо за заботу.

Он указывает на меня картофельным ломтиком:

– Вижу, ты не воспринимаешь это всерьез. Я просто говорю, не стоит обнадеживаться.

– И на что, по-твоему, я надеюсь, Кросби?

Он ухмыляется:

– На то же, что и каждая девчонка. Жили они долго и счастливо с Келланом МакВи.

– Я просто пытаюсь окончить колледж.

– Та же фигня, – отвечает он, отвлекаясь на шум за моим плечом. – Но иногда… мы слегка сбиваемся с пути.

– Привет, Кросби! – ковыляя на каблучищах, мимо проходит компания девчонок, одетых в крошечные летние платья, и каждая стреляет в Кросби своей самой завлекающей улыбкой.

Он кивает им:

– Леди.

– Присоединишься к нам? – спрашивает одна, словно я невидима, а Кросби ужинает в одиночестве. Кажется, это станет темой сегодняшнего дня.

– Само собой, – отвечает он, наблюдая, как они, хихикая, идут к угловой кабинке.

– Ты только что довольно легко сбился с пути.

Он смеется и стаскивает у меня кусочек фри, потому как его закончились.

– Я вернусь на него завтра. Приятно было поболтать с тобой, Нора.

– Да, – соглашаюсь я. – Это было потрясающе.

* * *

Большинство людей ненавидят переезды, но для меня это легче легкого. Все мои пожитки помещаются в пару больших спортивных сумок и два сворованных деревянных ящика для молока, и, привязав все это к своему велосипеду, я усердно кручу педали к Фер-Стрит за день до Дня Труда.

Непривычно снова видеть суету в Бернеме, после того как все лето он был мертвой зоной, но сегодня официально первый день переезда, и кампус гудит от новых и вернувшихся студентов. Повсюду, куда ни упадет мой взгляд, чуть ли не плачущие родители и встревоженные второкурсники, и все изо всех сил стараются казаться храбрыми. Руководители первокурсников, одетые в уродливые неоновые футболки, носят мегафоны, поддерживая своих нервных молодых подопечных обещаниями лучших лет в их жизнях.

Я держу голову опущенной и маневрирую сквозь толпу со своей громоздкой поклажей. Облегченно вздыхаю, добравшись до тенистых дорожек, что идут по краю кампуса. Здесь спокойно, и на тротуаре свет чередуется с тенью благодаря навесу из старых деревьев. Солнце снова пробралось в Орегон, и стало настолько тепло, что даже в джинсах и топе я вся потею, пока добираюсь до квартиры.

Останавливаюсь на пешеходной дорожке и разглядываю свой новый дом. Квартиры скорее похожи на небольшие таунхаусы: каждая со своей дверью, которая выходит на крошечный газон. Фасад из красного кирпича, зеленые двери и по одному окну на втором этаже. Это… так по-домашнему.

Дом, который я буду делить с Келланом МакВи.

Парадная дверь распахивается, и, пихая друг друга локтями, наружу вываливаются Келлан с Кросби, одетые в кроссовки, шорты и одинаковые футболки команды легкоатлетов Бернема. Они останавливаются, когда видят меня, и я, неловко улыбаясь, качу велосипед по короткой тропинке к двери.

– Есть что-то еще? – спрашивает Келлан, забирая мои пожитки.

– Это все.

– Все? – Кросби выглядит озадаченным. – Где твоя кровать? Письменный стол?

– Они в пути, – говорю я. – В прошлом году я жила в резиденции, поэтому у меня нет мебели. Она должна прибыть во вторник. – Сегодня воскресенье, а завтра День Труда, так что это самое раннее, когда мебель может попасть сюда. Я не упоминаю, что она прибудет из IKEA, поэтому очень может быть, что не соображу, как собрать ее и до следующих выходных, если вообще когда-нибудь пойму.

Я отмахиваюсь от их предложения помочь занести вещи внутрь, но они настаивают, и после одного короткого захода, моя спальня полностью укомплектована двумя ящиками с учебниками и двумя спортивными сумками с одеждой и туалетными принадлежностями.

– Дом, милый дом, – говорю я, когда они медлят с уходом.

– Ты, э, хочешь пойти на пробежку? – спрашивает Келлан. – Мы только собрались.

Определенно не хочу. Спорт не является моей сильной стороной.

– Спасибо, – говорю я, – но через час мне нужно быть на работе. Я только повешу кое-какие вещи в шкаф и уйду.

– Даже так? – говорит Кросби. – И где ты работаешь?

Хотя Келлан уже знает об этом из нашей переписки, я рассказываю им про «Бинс», который находится в центре Бернема.

– Я кучу раз бывал там, – говорит Келлан. – Не думаю, что видел тебя.

Изо всех сил стараюсь не закатить глаза. Я невидима. Понимаю.

– Должно быть, тогда я не работала.

– У них бывают вечера живого микрофона⁴, верно? – заинтересованно спрашивает Кросби. – Типа, для любого вида таланта?

Келлан не пытается сдерживаться, в свою очередь закатывая глаза.

– Чувак. Нет.

Я ожидаю, что он пошутит о своем таланте в исполнении приватного танца, или чего-то в этом духе, и абсолютно удивлена, когда Кросби говорит: