Под волнами Иссык-Куля - [20]

Может быть, такова история гибели одного из затопленных иссык-кульских селений, о которой мог бы рассказать найденный бронзовый сосуд? Кто знает?..

10 июля. По дороге во Фрунзе Петр Никитович подытожил результаты нашей экспедиции. Вот что он сказал: обнаруженные в районе Торуайгыра человеческие черепа и остатки керамических изделий размыты водой из курганов и относятся к сако-усуньскому времени — IV век до н. э. В районе Чон-Сарыоя, Баетовки и Каменки сохранились на дне озера различные археологические памятники: кирпичи, облицовочные плитки, бревенчатый настил, кости крупных животных. Значение этих находок в том, что они бесспорно доказывают существование вдоль северного побережья озера довольно многочисленных оседлых земледельческих поселений в IX–XIII веках. По причинам, пока еще невыясненным, поселения эти оказались под водой. Предположительно, береговая линия в IX–XIII веках вдавалась в озеро значительно дальше — метров на четыреста-пятьсот. Специалисты уверяют, что погружение берега или затопление его водой не было катастрофическим, так как об этом не сохранилось никаких письменных или устных (фольклорных) свидетельств. Однако мы по этому поводу пока ничего определенного сказать не можем, разгадать эту загадку предстоит будущим экспедициям…

ПЕРВЫЕ НАХОДКИ

Каждый археолог должен быть немного детективом. Так же как следователь-криминалист по отрывочным, ничего не значащим на первый взгляд следам восстанавливает во всех подробностях картину давно совершившегося происшествия и даже личности его участников, так и археолог по отдельным, порою разбросанным в разных местах остаткам материальной культуры человека воссоздает картину исторического прошлого целых племен и народов. Вот почему в задачи иссык-кульского археологического отряда входило обследование не только основных районов, имеющих признаки наличия подводных памятников, но и наземные раскопки. Сопоставляя затем данные подводных обследований с наземным раскопочным материалом, можно было надеяться дополнить хотя бы часть отрывочных сведений по истории племен, населявших Иссык-Кульскую котловину в древние времена.

О людях, встающих рано утром, принято говорить: «Они встают с петухами». Для нас на побережье Иссык-Куля более точным было бы выражение: «Они встают с воронами». Поблизости от нашего лагеря жило огромное количество ворон, отличавшихся необычайно сварливым характером. Ежедневно в 5 часов утра они подымали такие скандалы, во время которых спать было невозможно и приходилось вставать.

Трудовой день экспедиции начинался с наземных раскопок и продолжался до послеполуденного зноя.

В окрестностях нашего лагеря было великое множество могильников. По большей части они представляли собой небольшие холмики с грудой полузарытых круглых камней на вершине. Реже встречались могильники иного типа — едва приметные возвышения, окруженные кольцом камней. Диаметр каменного кольца достигал иногда двадцати шагов, очевидно, тут почивали знатные и богатые покойники.

Работа археологов вообще тяжела, кропотлива и скупа благодарностью. На северном побережье Иссык-Куля трудности усугублялись еще и тем, что почва здесь состоит из крупного песка вперемежку с галечником и валунами самой разнообразной величины — от мелких камней до увесистых глыб. За день работы лопаты, кирки и кетмени затупляются и зазубриваются, ежедневно их приходится направлять. Кроме того, археологов по большей части ожидает разочарование: могильник оказывается разграбленным. При этом скелет погребенного лежит без черепа.

Но все же терпение и труд и под палящим иссык-кульским солнцем приносят свои плоды. Через неделю после начала работы экспедиции в могильниках нашли четыре сосуда из обожженной глины, изготовленные на гончарном кругу. Сосуды эти по форме были чем-то средним между миской и горшком и настолько хорошо сохранились, что Толя Матиенко предложил использовать их по прямому назначению — в качестве обеденной посуды, так как на первых порах для всех участников экспедиции не хватало тарелок.

В двух местах нам повстречались остатки оград, сложенные из валунов без всякого скрепляющего материала. Скорее всего ограды предохраняли поля или огороды от скота. Они примыкали к развалинам жилищ. Значит, здесь были поселения, или, как выражаются археологи, жилые комплексы оседлого типа; они относились к X–XI векам.

Под вечер на «Османе» и «Маринке» мы отправились к месту подводных исследований. На озере стоял мертвый штиль. Изумляла прозрачность иссык-кульской воды — на глубине десяти-двенадцати метров отчетливо виднелось дно, местами усеянное галькой, местами песчаное, поросшее водорослями самых различных видов. Тут же плавали небольшие стайки молоди османа и маринки.

От бухты, на берегу которой раскинулся наш лагерь, мы прошли около километра к юго-западу, в направлении крошечного островка. Уже издали было заметно, что над островком кружит чайка — в тихом воздухе далеко разносился ее хриплый, тоскливый крик. По мере того, как наши лодки приближались, чайка кричала все чаще и отрывистее, она проявляла явные признаки беспокойства. Когда мы причалили к острову, беспокойство чайки достигло предела: теперь она кружила над самыми нашими головами и беспрерывно издавала тревожные крики.