Под водой в Антарктике - [4]

Гидробиологические исследования в Антарктике выполнялись и ранее океанографическими экспедициями, но они проводились с судов и охватывали главным образом районы открытого океана. Непосредственно у берегов континента, где глубины не превышают 100 м, работы не проводились из-за тяжелых ледовых условий. Однако прибрежная зона представляет наибольший интерес, так как именно здесь происходят основные процессы фотосинтеза органического вещества. Поэтому данные по продуктивности флоры и фауны Антарктики в целом без знаний видового состава мелководной зоны были бы далеко не полными.

Крупные суда, такие, как «Обь», не могут активно перемещаться непосредственно у берега главным образом из-за сложных навигационных и метеорологических условии. Работы же со льда и со шлюпок превращаются в титаническую борьбу с тросами, лебедками и лязгающими дночерпателями. Получаемая же таким способом информация мала: пробы дают случайный и далеко не полный сбор биологического материала.

Идея подводных гидробиологических исследований нашла также активную поддержку в Институте Арктики и Антарктики. Группа аквалангистов была включена в сезонный состав Одиннадцатой САЭ, которая должна была работать там с 1965 по 1967 г. Но были и скептики, считавшие, что работать под водой в Антарктике не удастся. О том, с чем столкнутся аквалангисты, высказывались самые различные предположения. Так, например, никто не мог сказать заранее, светло или темно у дна подо льдом припая. Говорилось, что на глубинах до 50 м, на которые могут погружаться биологи, никаких животных пет, потому что дрейфующие айсберги проутюжили все дно. Гидрологи, работавшие в Антарктиде на льду припая, утверждали, что погружаться там невозможно, так как подо льдом плотная каша из кристаллов плавающего внутриводного льда. Наконец, самые яростные противники погружений приводили убийственный довод о касатках. Касатка — крупный дельфин, питающийся в Антарктике пингвинами и тюленями. «Аквалангиста разорвать на куски и съесть касатке ничего не стоит, — утверждали они. — Ваше первое погружение будет последним». В подобных случаях сторонники спуска под воду отвечали: «Касаток в Антарктике под припаем пе бывает, кроме того, для человека они совершенно безопасны, так как не проявляют на него пищевую реакцию». Себя же они утешали тем, что если касатка все-таки и проявит на человека пищевую реакцию, то баллоны акваланга окажутся явно вредными для ее пищеварения.

Группа подводных гидробиологов, которая впервые отправлялась в Антарктику в 1965 г., состояла всего из трех человек: от Мурманского морского биологического института — М. В. Пропп и А. Ф. Пушкин, от Зоологического института АН СССР — Е. Н. Грузов. Перед группой стояла двойная задача: доказать эффективность водолазного метода при погружении в самых суровых морях земного шара и отработать методику этих работ, а также выполнить научную программу. Требовалось собрать коллекции прибрежных животных, обитающих в мелководной зоне Восточной Антарктики, так как в коллекциях Зоологического института отсутствовали экспонаты с глубин менее 100 м. Кроме того, необходимо было получить материалы о группировках донных организмов в зависимости от глубины, грунта, рельефа дна, освещенности и других факторов среды. Несмотря на трудные условия, гидробиологи успешно справились с поставленной задачей. Все трое спускались под воду. Было сделано более 160 погружений на глубины до 50 м. Выяснилось, что поверхностная зона до 10–15 м практически безжизненна. Ниже следует ярусное распределение донных группировок. Мелкие кораллы, ежи, звезды, известковые водоросли, морские пауки занимают горизонт от 15 до 30 м. С глубиной количество животных увеличивается до такой степени, что на 40 м и ниже трудно установить преобладание какого-то одного вида — в пробах их количество достигало нескольких сотен. Основу составляли полутораметровые губки, огромные полихеты и асцидии. Если в первой зоне общая биомасса животных не превышала 25 г/м², то на 50 м она составила несколько килограммов.

Таким образом, оказалось, что, несмотря на низкую отрицательную температуру воды, антарктические и субантарктические районы Южного океана богаты флорой и фауной. Источником жизни здесь являются микроскопические растительные организмы— диатомовые водоросли (фитопланктон). Фитопланктон особенно сильно развивается, когда много света (весной и летом), образуя в океане громадные скопления. В результате фотосинтеза фитопланктон, используя солнечные лучи и химические вещества, растворенные в воде и приносимые со дна, синтезирует органическое вещество — первоисточник пищевых ресурсов в океане. Масса фитопланктона поглощается мельчайшими животными организмами — зоопланктоном, который в свою очередь служит пищей для более крупных животных: рачков, мальков, рыбок, которые в свою очередь становятся добычей других животных. В конце этой цепи стоят крупные рыбы, кальмары, тюлени и кашалоты. Останки этих животных, разлагаясь, осаждаются на дне моря, и там бактерии превращают их в минеральные вещества, которые глубинные воды поднимают к поверхности. Таким образом цепь замыкается.