Под властью пугала - [21]

Мисс Мэри внесла поднос и разлила кофе по чашкам.

— Что нового, мисс Мэри?

— Мистер Симпсон приходил после обеда…

— И что он ко мне привязался, этот мистер Симпсон!

— Он сказал, что…

— Не надо, Мэри, не имеет значения, что сказал мистер Симпсон.

— Еще приходил мистер Бейкер…

— Какой еще к черту мистер Бейкер?

— Бакалейщик, сэр. Он сказал, что…

— Нет, нет, прошу вас, Мэри, оставьте. Зачем утомлять нашего гостя всякой ерундой про мистера Симпсона и мистера Бейкера. Можете идти. Господину Нуредин-бею постелите в комнате для гостей. Покойной ночи!

— Покойной ночи, сэр!

Нуредин-бей проводил глазами мисс Мэри, пока та не скрылась за дверью.

— Какие ножки, — заметил он.

— Неужели? Не замечал.

— Странно, Ферид-бей, ведь вы такой поклонник красоты.

— Да, Нуредин-бей, но, оценивая женщину, надо смотреть сверху вниз. Сначала лицо, потом… Словом, до ножек я еще не добрался.

— Желаю вам не застрять на полпути, Ферид-бей.

Ферид-бей снова рассмеялся. Ему пришлась по душе и эта шутка.

— Поздравляю, Нуредин-бей. Я вижу, вы отточили свой юмор. Да и не удивительно, ведь вы живете среди шутов.

Улыбка исчезла с лица Нуредин-бея, он не сразу нашелся, как ответить на эту ехидную насмешку. Он понимал: в остроумии Ферид-бея ему не одолеть, а потому решил принять серьезный тон и перейти к сути своей деликатной миссии. Того же, очевидно, ждал и Ферид-бей, который вдруг сказал:

— Довольно о ножках мисс Мэри, Нуредин-бей. Я полагаю, вы переплыли океан не для того, чтобы поговорить о ее ножках.

— Вы правы, Ферид-бей. Я приехал поговорить не о ее ножках, а о ее напоминаниях вам про мистера Симпсона и мистера Бейкера.

— Правда?

— Этим озабочен даже сам президент. Оставим шутки и намеки, Ферид-бей, и приступим к сути дела.

— Вот это мне нравится. Мне тоже хотелось бы проникнуть в самую что ни есть суть.

— В ближайшее время в Албании произойдут крупные перемены. Меня сюда послал Ахмет-бей для переговоров с вами. Не годится, чтобы известнейшие люди нашей страны продолжали злиться из-за прошлогоднего снега. Сейчас его превосходительство нуждается в вас, а вы в нем.

— Его превосходительству, видно, уже сообщили, в чем я нуждаюсь.

Ферид-бей никак не мог обойтись без иронии.

— Да, и он готов выполнить любое ваше условие.

— Благодарю его превосходительство за заботу, которую…

— Ферид-бей! Ну почему вы так плохо о нем думаете? Он прекрасный человек, великодушный, щедрый, патриот…

— Я знаю все, что вы можете сказать о нем…

— А я отлично знаю все, что думаете о нем вы. Вот, к примеру, что вы писали о нем: «Ахмет Зогу — это всего лишь дубинка в руках сербского и итальянского правительств», «Ахмет Зогу, самозваный глава республики, собирается открыть албанскую скупщину, палату бессловесных», «Албания попала в руки людей, которые привыкли относиться к ней как к своей вотчине, продавая ее всякому, кто больше заплатит. Ныне Ахмет Зогу заключил сделку о продаже ее Италии», «Правительство Ахмета Зогу — правительство Албании, но не албанцев», «У Ахмета Зогу…»

— Поздравляю, братец. У вас великолепная память. Я и сам уже позабыл, что писал о нем.

— Ваши статьи полны именно такими оборотами. А уж о его соратниках…

— О, не напоминайте мне о них! Тут и я могу повторить все, что писал. Да. «Гилярди — прожженный авантюрист. Таф Казиу и Бази из Цаны — самые обыкновенные преступники. Ильяз-бей — пропойца, готовый продать Албанию за рюмку раки». Уж не собираетесь ли вы защищать и этих мерзавцев? Или, быть может, вы станете отрицать, что Мюфит-бей Либохова сказал: «Моя честь мне дороже чести Албании»?

— Нет, я не собираюсь их защищать. Может, вы и правы в отношении кое-кого из его окружения, но сам-то он совсем не такой.

— Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.

— И все же он благороден и великодушен настолько, что не сердится на вас, несмотря на ваши выпады по его адресу. Он убежден, что вы были неправильно информированы.

— Возможно. Ну и какие же крупные перемены должны произойти в Албании? Уж не собирается ли матьянский бей провозгласить себя королем? Ба!.. Да я, кажется, попал в точку! Вы хотели поразить меня, а вышло наоборот!

— Откуда вы знаете?

— Ничего я не знаю. Я просто это предвидел. Помните, я писал в одной своей статье: он так тщеславен, что вряд ли удовольствуется титулом президента. Разве вы не читали?

— Нет, не читал.

— И чего же хочет от меня его будущее величество?

— Немного — чтобы вы поддержали его. А за это…

— Он готов купить меня любой ценой.

— Но надо, Ферид-бей. Я этого не говорил. Он хочет помириться с вами во имя Албании. Выступая против него, вы как патриот и политик ничего не выигрываете, а, присоединившись к нему, выиграете многое: сможете, если захотите, получить любой портфель или даже стать премьером.

— Если бы я хотел жить в Албании, то давно бы уже был там.

— Никто не заставляет вас возвращаться в Албанию. Такого условия он вам не ставит. Хотите — оставайтесь здесь.

— Ну да. Притаиться в уголочке, сидеть смирно и довольствоваться его подачками.

— Нет. Для вас есть хорошая работа. Как вы знаете, место посланника албанской миссии свободно. Кто лучше вас справится с этим? Вы знаете страну, дружите с известными людьми, лично знакомы со многими государственными деятелями, и даже с самим президентом. Вы, по общему мнению, человек незаурядный, образованный. Это место создано для вас. Соглашайтесь, и вы тут же будете избавлены от Симпсонов и Бейкеров, получите возможность жить так, как вы привыкли.